Пушкин и масонство - [6]

Няня с ее незыблемой верой, Святые Горы, богомольцы, слепые, калеки перехожие, игумен, в котором мужицкая любовь к водочке уживалась с мужицкой набожностью, чтение Библии и святых отцов, — все просветляло душу поэта, там произошла с ним таинственная перемена, там его таинственным щитом святое Провидение осенило. После Михайловского не написал он ни одной богохульственной строчки, которые раньше, на потеху минутных друзей минутной юности, так легко слетали с его пера.

Не случайно его поэтический календарь в Михайловском открывается с «Подражания Корану» и замыкается «Пророком». В письмах из деревни Пушкин несколько раз говорит про Библию и Четьи-Минеи. Он внимательно их читает, делает выписки, многим восхищается как писатель. Это не простой интерес книжника, а более глубокие запросы и чувства. Пушкин пристально вглядывается в святых, старается понять источник их силы. С годами этот интерес ширится.» (Тыркова-Вильямс. Т. II, стр. 393).

Пушкин часто читает книги на религиозные темы. Он сотрудничает анонимно в составлении «Словаря святых». В 1832 году Пушкин пишет, что он «с умилением и невольной завистью читал «Путешествия по Святым местам А. Н. Муравьева». В четырех книгах «Современника» Пушкин напечатал три рецензии на религиозные книги.

После переезда Пушкина с юга в Михайловское от следов его кратковременного политического и масонского умонастроения не остается и следа. Это, скрепя сердце, принуждены признать даже такие крайние западники как Г. Федотов: «…христианские влияния, умеряющие его гуманизм, — пишет Г. Федотов в сборнике «Новый Град», — Пушкин почерпнул не из опустошенного родительского дома, не из окружающей его вольтерьянской среды, но из глубины того русского народа (начиная с няни), общения с которым он жаждал, и путь к которому сумел проложить еще в Михайловском».

От настроений «политического радикализма», «атеизма» и от увлечения антихристианской мистикой масонства в Михайловском скоро не остается ничего. Для духовно созревающего Пушкина все это уже — прошлое, увлечения прошедшей безвозвратно юности. Вечно работающий гениальный ум Пушкина раньше многих его современников понял лживость масонства и вольтерьянства и решительно отошел от идей связанных с вольтерьянством и масонством. «Вечером слушаю сказки, — пишет Пушкин брату в октябре 1824 года, — и вознаграждаю тем недостатки ПРОКЛЯТОГО своего воспитания. Что за прелесть эти сказки. Каждая есть поэма».

Как величайший русский национальный поэт и как политический мыслитель Пушкин созрел в Михайловском. «Моя душа расширилась, — пишет он в 1825 году Н. Раевскому, — я чувствую что могу творить». В Михайловском Пушкин много читает, много думает, изучает Русскую историю, записывает народные сказки и песни, много и плодотворно работает: в Михайловском написаны им «Борис Годунов», «Евгений Онегин», «Цыгане», «Граф Нулин», «Подражание Корану», «Вакхическая песня» и другие произведения. В Михайловском окончательно выкристаллизовывается и убеждение, что каждый образованный человек должен вдуматься в государственное и гражданское устройство общества, членом которого он является и должен по мере возможностей неустанно способствовать его улучшению.

V

Масоны и их духовные выученики-декабристы пытаются привлечь ссыльного поэта на свою сторону. Декабристы Рылеев и Волконский напоминают ему что Михайловское находится «около Пскова: там задушены последние вспышки русской свободы — настоящий край вдохновения — и неужели Пушкин оставит эту землю без поэмы (Рылеев), а Волконский выражает надежду, что «соседство воспоминаний о Великом Новгороде, о вечевом колоколе будут для Вас предметом пиитических занятий». Но призывы отдать свое вдохновение на службу подготавливаемой революции не встречают ответа. Пушкин с насмешкой пишет о политических «Думах» Рылеева Жуковскому: «Цель поэзии — поэзия — как говорит Дельвиг (если не украл). Думы Рылеева целят, и все невпопад». «Что сказать тебе о «Думах»? — пишет он Рылееву — во всех встречаются стихи живые, окончательные строфы «Петра в Острогожске» чрезвычайно оригинальны.

Но вообще все они слабы изобретением и изложением. Все они на один покрой: составлены из общих мест: описание места, речь героя и нравоучение. Национального, русского нет в них ничего, кроме имен». В одном из писем Пушкин пишет, что по его мнению название «Думы» происходит от немецкого слова Думм (дурак, глупец).

В январе 1825 года в Михайловское приезжает самый близкий друг Пушкина — декабрист Пущин и старается окончательно выяснить могут, или нет, заговорщики рассчитывать на участие Пушкина в заговоре. После долгих споров и разговоров Пущин приходит к выводу, что Пушкин враждебно относится к идее революционного переворота и что рассчитывать на него как на члена тайного общества совершенно не приходится. Именно в это время Пушкин пишет «Анри Шенье».

Величайший русский национальный поэт, бывший по общему признанию умнейшим человеком своего времени, покидает тот ложный путь по которому в течение 125 лет шло русское образованное общество со времени произведенной Петром I революции. Незадолго до восстания декабристов Пушкин был по своему мировоззрению уже самым русским человеком из всех образованных людей своего времени. В лице Пушкина образованный слой русского общества излечивается, наконец, от тех глубоких травм, которые нанесла ему революция Петра I. По определению И.