Пушкин и 113 женщин поэта - [139]

Еще до первой встречи с Пушкиным она его уже боготворила. «Какая мать зачала человека, гений которого весь — сила, весь — изящество, весь — непринужденность, который сам, то дикарь, то европеец, то Шекспир и Байрон, то Ариосто, то Анакреон, но всегда остается русским», — писала она в октябре 1826 года. В том же году в присутствии Пушкина Зинаида Волконская своим великолепным голосом (у нее было звучное и полное контральто) спела его элегию «Погасло дневное светило…». Поэт был очень растроган. Она любила исполнять оперные партии, особенно итальянского композитора Россини. Русский язык Зинаида Александровна знала плохо и изъяснялась больше по-французски и по-итальянски. Ее фаворитом был флорентийский граф Риччи (Раччи), женатый на Е. П. Луниной (двоюродной сестре известного декабриста). Он был на 20 лет моложе своей жены, очень красив, обладал прекрасным романтическим баритоном и в основном занимался тем, что проматывал состояние жены, и когда это, наконец, произошло, бросил ее и уехал в Италию, где затем с ним воссоединилась и Зинаида Волконская.

Вообще до отъезда Зинаиды Александровны из России ее дом в Москве был, по сути, центром по оказанию помощи декабристам. Пушкин всячески поддерживал эту благотворительную деятельность и участвовал в проводах в Сибирь жен декабристов.

В мае 1827 года Пушкин передал Зинаиде Волконской свою поэму «Цыганы» вместе со стихотворением «Княгине 3. А. Волконской».

Когда Пушкин в январе 1829 года на некоторое время уехал в Михайловское, она уговаривала его: «…Возвращайтесь к нам. Московский воздух легче. Великий русский поэт должен писать или в степях или под сенью Кремля…» Сам же Пушкин писал тогда П. А. Вяземскому: «…Отдыхаю от проклятых обедов Зинаиды. (Дай бог ей ни дна, ни покрышки; т. е. ни Италии, ни графа Риччи!)…»

Деятельность З. А. Волконской по поддержке декабристов была неугодна правительству. Во избежание проблем с властями в 1829 году она навсегда уехала из России в Италию, где приняла католичество и погрузилась в мистические увлечения. В память о Пушкине и Баратынском в парке своей римской виллы Зинаида Александровна соорудила колонну, увековечив на ней их имена. Умерла она в Риме в 1862 году.

Римская-Корсакова Александра Александровна

Александра Александровна Римская-Корсакова (1803–1860) — дочь М. И. и А. Я. Римских-Корсаковых, жена (с 1832) А. Н. Вяземского, корнета Кавалергардского полка.

Овдовевшая Мария Ивановна Римская-Корсакова, энергично подыскивающая женихов для своих четырех красавиц дочерей (Софьи, Натальи, Екатерины и Александры), в своем доме часто давала многолюдные балы, обеды, вечера. В Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерниях она имела огромные поместья с двумя с половиною тысяч душ крепостных, но все равно всегда была в долгах.

Пушкин начал бывать в ее доме в Москве с 1826 года, и был очень увлечен младшей дочерью Александрой, девушкой с сильным, волевым характером. В возрасте 14 лет все 6 недель Великого поста она упрямо ела только пустые щи и кашу, хотя все остальные в доме в это же время ели самую разнообразную еду; а в 16 лет, живя в деревне, она для воспитания силы воли ночью одна ходила на кладбище. Красавица, «девушка лет 18, стройная, высокая, с бледным прекрасным лицом и черными огненными глазами», — писал о ней Пушкин в набросках «Романа на Кавказских водах», в котором она выведена под именем Алина, а первоначально даже Алина Корсакова. Замысел этого крупного прозаического произведения, начатого 30 сентября 1831 года, возник из ложного слуха, дошедшего до поэта, о пленении Александры горцами.

18 мая 1827 года Пушкин писал в Тифлис своему брату Льву, который служил там в армии: «…Письмо мое доставит тебе М. И. Корсакова… да прошу не влюбиться в дочь…» Екатерина Мещерская, дочь Карамзиных, в письме от 12 июля 1828 года сообщала П. А. Вяземскому: «Слыхали ли вы о похищении г-жи Корсаковой каким-то черкесским князем? Если бы это была правда, какой прекрасный сюжет для Пушкина, как поэта и как ее поклонника».

По неизвестной нам причине в личных отношениях Пушкина с Александрой Римской-Корсаковой произошла резкая перемена. Они по-прежнему продолжали встречаться, но искра взаимного увлечения внезапно погасла. В декабре 1828 года П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу: «Пушкин ни в кого еще не влюбился, а старые любви его немного отшатнулись. Вчера должен он был быть у Корсаковой, не знаю еще, как была встреча». А через месяц ему же сообщал: «Пушкин что-то во все время был не совсем по себе. Не умею объяснить, ни угадать, что с ним было, но он не был в ударе. Постояннейшие его посещения были у Корсаковых и у цыганок; и в том, и в другом месте видел я его редко, но видал с теми и другими, и все не узнавал прежнего Пушкина…» В письме от 8 декабря 1831 года Пушкин сообщал жене: «…А Корсакова выходит за князя Вяземского…»

Брак ее оказался несчастлив. Жизнь она вела бездеятельную, спала до второго часа дня, с прислугой обращалась высокомерно, разоряла мужа бессмысленными тратами и мучила своих детей болезненной брезгливостью.

Оленина Анна Алексеевна

Анна Алексеевна Оленина (1808–1888) — дочь директора петербургской Публичной библиотеки, а с 1817 года президента Академии художеств А. Н. Оленина, фрейлина (с 1825), жена (с 1840) офицера лейб-гвардии Гусарского полка Ф. А. Андро де Ланжерона.