Пушкин. Духовный путь поэта. Книга первая. Мысль и голос гения - [4]
Женившись на Наталье Гончаровой, как мы теперь понимаем, он был обречен. Дон Гуан погибает у него от рукопожатья каменной длани Истукана. Нельзя не вспомнить многочисленные усилия поэта по продаже другого истукана — бронзовой скульптуры Екатерины Великой, которая принадлежала его родственникам по жене. Пристроить ее не удалось, несмотря на письма Пушкина Бенкендорфу и другим сановникам. Как писал сам Пушкин — «бывают странные сближения»…
Разумеется, письма великого человека интересны сами по себе. Они дают нам бесценную информацию о множестве вещей, о которых мы могли бы догадываться, читая его произведения (в случае с писателями) или ссылаясь на другие задокументированные по-своему сведения — автобиографию, публициститику и нечто подобное. Однако такого рода полнота информации о личной жизни, пристрастиях и предпочтениях в быту, отношениях с домашними, сведениях о болезнях и разного рода жизненных передрягах, о мотивах поступков, неожиданных комментариев к произведениям и прочее-прочее, без чего мир художника становится нам яснее и полнее, без писем становится невозможной. Или, по крайней мере, мы получаем дополнительный стереоскопический эффект, объясняющий нам лучше и глубже то, что автор пытался выразить в своих произведениях.
Конечно, мы не можем рассматривать текст писем как некий абсолютный документ, который или решительно редактирует наше первоначальное отношение к произведениям писателя, или уточняет мотивы его эстетического поведения, или же заставляет совершенно по-иному воспринимать те или иные его тексты.
Эпистолярный жанр заставляет любого человека высказываться откровеннее и яснее, чем он это делает в других формах литературного творчества — в публицистической статье, критическом замечании и т. п. Дистанция между авторским «Я» и его человеческим обликом в письмах становится предельно малой, почти незаметной. (Мы не имеем в виду письма такого рода, как, к примеру, письмо Белинского к Гоголю, которое изначально было ориентировано не на индивидуальное восприятие адресатом, но на больший круг воспринимающих субъектов, в целом на «прогрессивное» русское общество).
Оговорки, описки, уточнения семейного и личностного рода, вроде ссылок на болезни, хандру, неприятности по службе, нелитературная лексика — чего мы только не обнаруживаем в письмах людей, пишущих свои послания не в литературном роде (как, к примеру, «Письма русского путешественника» Н. Карамзина), но ищущих контактов с друзьями, находящимися далеко, жалующихся семье на всякого рода тяготы. В них мы встречаем излияния в виде понятных человеческих жалоб на усталость, невезения в жизни — от игры в карты до конфликтов с начальством, обнаруживаем информацию о начатых или уже завершенных произведениях, воспоминания о шалостях и приключениях в друзьями в прежней жизни, рассказ о любовных романах, рассуждения и оценку прочитанных книг, реакцию на исторические события, возмущение цензурой и политикой правительства по отношению к частной жизни человека, пересказ последних светских сплетен и передача важных сведений о друзьях и их положении в обществе и многое-многое другое — чего мы только не вычитаем в письмах людей пушкинской эпохи. В том числе и в письмах Пушкина.
Два момента хотелось бы отметить перед тем, как читателю будет предоставлена возможность ознакомится с подборкой писем поэта. Первый связан с указанием на то обстоятельство, что Письмо в век Просвещения (вторая половина 18-начало 19 веков) в Европе, а также в России, усвоившей почти все приемы той культурной эпохи, было существенным признаком образованности, принадлежности человека к «хорошему» обществу. Поэтому к написанию писем относились крайне серьезно, независимо от внутренней, так сказать, градации писем — девичьих, писанных к подругам и наперстницам сердечных увлечений или серьезных мужских, в которых обсуждается самый широкий круг проблем — от политических до философских. Написать письмо, отослать его и ждать непременного ответа — это был процесс, который составлял важную часть бытовой жизни людей, а вместе с тем выступал своеобразным дневником эпохи, описывая ее почти во всех ракурсах — от общественно-психологических до предельно бытовых, семейственных. Эпистолярная культура составляла важную часть общей культуры. Авторы писем той эпохи во многом следовали примерам и родам писем, в том числе появлявшимся в художественной литературе, где переписка героев становилась не только сюжетным приемом, но включала в себя почти все содержание проживаемой персонажами жизни. Эпоха сентиментализма и романтизма дала немало примеров подобного рода текстов в английской, французской, немецкой и русской, конечно, словесности.
В реальной жизни людей письмо становилось важным документом, подчас заменявшим личное общение, несмотря на то, что, казалось бы, адресант и адресат находятся в одном городе и вечером они непременно встретятся на светском рауте или в каком-либо салоне. Этому процессу уделялось значительное время. Стиль и форма эпистолярных посланий постоянно видоизменялись и совершенствовались, происходило следование
В настоящем издании представлены основные идеи и концепции, изложенные в фундаментальном труде известного слависта, философа и культуролога Е. Костина «Запад и Россия. Феноменология и смысл вражды» (СПб.: Алетейя, 2021). Автор предлагает опыт путеводителя, или синопсиса, в котором разнообразные подходы и теоретические положения почти 1000-страничной работы сведены к ряду ключевых тезисов и утверждений. Перед читателем предстает сокращенный «сценарий» книги, воссоздающий содержание и главные смыслы «Запада и России» без учета многообразных исторических, историко-культурных, философских нюансов и перечня сопутствующей аргументации. Книга может заинтересовать читателя, погруженного в проблематику становления и развития русской цивилизации, но считающего избыточным скрупулезное научное обоснование выдвигаемых тезисов.
Профессор Евгений Костин широко известен как автор популярных среди читателей книг о русской литературе. Он также является признанным исследователем художественного мира М.А. Шолохова. Его подход связан с пониманием эстетики и мировоззрения писателя в самых крупных масштабах: как воплощение основных констант русской культуры. В новой работе автор демонстрирует художественно-мировоззренческое единство творчества М.А. Шолохова. Впервые в литературоведении воссоздается объемная и богатая картина эстетики писателя в целом.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
Мотив Второго пришествия занимает особое место в российской фантастике рубежа двух тысячелетий. В последние десятилетия библейские аллюзии все чаще проникают в жанр фэнтези. Целью статьи было проанализировать особенности воплощения мотива о Втором пришествии в русской фэнтези. Материалом послужили произведения современных авторов Ю. Вознесенской, Н. Перумова, В. Хлумова, С. Лукьяненко и Т. Устименко. В каждом из рассмотренных текстов возникает история Второго пришествия. При этом отношение к образу Спасителяи его повторному пришествию в мир варьируется: от почтительного ожидания (Ю.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.