Пушистая улика - [17]

Он распахнул окно, в помещение ворвались смрад и гул недалекой стройки с высоким башенным краном. Пришлось закрыть окно.

Лешка огляделась. Стены комнаты украшали ружья и большие фотографии хозяина в охотничьем снаряжении, на полу лежала медвежья шкура. Она присела на диван и вздрогнула: прямо на нее стеклянными глазами смотрела большая кошка с очень длинным пушистым хвостом.

— Кто это? — осведомился Венечка.

— Неужели барс? — отметив необычный рисунок на густой сероватой шерсти, поразилась Лешка. — Снежный? Ирбис?

Дмитрий Андреевич кивнул, и она не смогла не выразить свое негодование, даже с места вскочила:

— Но на них охота запрещена! Их так мало осталось! И вообще нельзя убивать зверей!

— А я и не убивал. Мне эту шкуру презентовал, причем давно, один мой старый приятель. — Заметив недоверчивый Лешкин взгляд, брошенный на ружья, мужчина пояснил: — Они антикварные, не стреляют.

— И у вас нет настоящего ружья? — не поверил Артем.

— Почему же? Есть, и не одно. Но их, как положено, я держу взаперти. — Дмитрий Андреевич открыл высокий оружейный сейф и извлек оттуда новенький карабин: — Вот, к примеру, «Лось». Бьет на дальнее расстояние.

— Ух ты, класс! — восхитился Венечка, а Артем огляделся:

— А это, значит, ваша охотничья комната.

— Ну да. Моя святая святых, — ответил Дмитрий Андреевич и выхватил из кармана снова давший знать о себе телефон. Отвечая на звонок, он поставил карабин в сейф и, прикрыв дверцу, стремительно вышел из комнаты. Со стороны кабинета до ребят донесся неотчетливый голос. Лешка с удивлением подняла брови.

— Должно быть, камин двойной, одна его часть здесь, другая — в кабинете, оттого и хорошая слышимость, — пояснил Артем.

Дмитрий Андреевич вернулся, но его телефон опять разразился громкой мелодией и даже не дал ему присесть.

— Сейчас приеду и разберемся! — с недовольством сказал он и взглянул на ребят: — К сожалению, на стройке проблемы. Вы уж простите, не могу вас оставить.

И друзьям пришлось уйти. Проводив глазами «Лексус», они укрылись в тени забора и стали следить за временем. Но прошло полчаса, и еще столько, и еще, а Дениса все не было.

— И долго еще ждать? — вопросил Венечка, протирая футболкой вспотевшие и запылившиеся очки.

— Сейчас узнаем, — сказала Лешка и, перейдя дорогу, снова побеспокоила мать Дениса:

— Ну где же ваш сын? Вы говорили, что он будет через час, а час давно прошел.

— Да я и сама так думала. А он остался у друзей и, скорее всего, опять поедет в Москву, — с недовольством ответила женщина. — Вы бы сами с ним созвонились, раз он вам так сильно нужен.

— Хорошо, мы так и сделаем, — ответила Лешка и, отойдя от двери, дернула с досадой плечом: — Так каждый день можно ездить без всякого толку.

— Вот Ромка-то разозлится, — расстроился Венечка.

И, несолоно хлебавши, ребята направились к электричке. Впереди них шел какой-то молодой светловолосый мужчина. У дома Корчинских он остановился, взглянул на окна, шагнул было в проход, но тут к воротам подкатил знакомый друзьям «Лексус», и мужчина отчего-то передумал входить во двор, а, круто развернувшись, пошел назад.

«Где-то я его уже видела. Странный какой-то. Нерешительный. И блондин. Однако не особо высокий», — отметила про себя Лешка и тут же о нем забыла.

А Дмитрий Андреевич вышел из машины с новым букетом роз и улыбнулся друзьям:

— Ну что, сфотографировали своего высокого блондина?

— Нет, он так не появился, — ответил Венечка.

Из дома вышла Оксана и направилась к ним.

— Ворота открывались и закрывались хорошо, а теперь опять заедают, — поздоровавшись с друзьями, сообщила она своему поклоннику.

— Пришлю бригаду, но позже, сегодня все заняты, — ответил Дмитрий Андреевич и вручил ей очередные цветы.

— Спасибо, — принимая букет, без всякой радости сказала Оксана.

— Как вижу, настроение у тебя не из лучших, — отметил он.

— Еще бы ему быть хорошим, — вздохнула девушка. — К ночи смрад было улетучился, а прямо с утра начался снова. Я вчера звонила и в санэпидстанцию, и в полицию, а мне ответили, что у каждой мусорки часового не поставить. Сергея это еще больше расстраивает.

Следом за сестрой во дворе появился и сам профессор. Кивнув ребятам, он шумно вздохнул и с яростью рубанул рукой противный воздух.

— Что еще случилось? — всполошилась Оксана.

— Да Светлана собралась в короткую командировку в Питер и теперь не знает, как быть с дочкой. Не поехать нельзя: эта конференция для нее важна, она должна на ней выступать. Рассчитывала, что Оленька пару ночей проведет у нас. Но при такой атмосфере об этом и речи не может быть.

— И больше негде? — сдвинул брови Дмитрий Андреевич.

— Все ее московские подруги сейчас в отпусках, соседи работают, а родственники живут не в Москве. Можно было бы мне поехать к ней, но хотелось, чтобы Оля провела это время не в городе, а на свежем воздухе.

Легкий ветерок принес новую порцию смрада, что еще больше разозлило профессора:

— Да, больному ребенку здесь появляться явно нельзя. Придется все же ехать.

Он пошел собираться, но Оксана его остановила:

— А хочешь, поеду я? Хотя нет, есть вариант и лучше. Сейчас позвоню своей бывшей учительнице Валентине Васильевне — у нее через пару остановок отсюда дача, воздух там замечательный — и попрошу ее присмотреть за девочкой. Валентина Васильевна очень строгая и надежная, глаз с нее не спустит. Живет одна и, я уверена, согласится.