Пурпурные кружева - [9]

Морган сделал шаг по направлению к Лили, протянул руку и в третий раз поразился произошедшей в ней перемене: она уже овладела собой. Молодая женщина надменно приподняла подбородок, спокойно и несколько отстраненно посмотрела на Моргана, словно желая убедить его, что ее огорчение всего лишь плод его воображения, и спросила:

– А кто вы, собственно, такой? – Вопрос прозвучал так, будто был обращен к незнакомцу, по ошибке оказавшемуся в ее доме.

Морган ожидал чего угодно – смущенной улыбки, слов благодарности, – но только не этого. Не этого демонстративного безразличия. Он медленно опустил руку.

Только сейчас он обратил внимание на то, что скромную ночную рубашку Лили сменила на голубой пеньюар, мягкие складки которого не скрывали, а лишь подчеркивали изящные линии ее тела. Стройного тела, которое словно просило мужчину дотронуться до него. Пышные волосы она подняла вверх и прихватила заколкой так, что они струились по спине. Морган не мог отделаться от ощущения, что одного движения руки было бы достаточно, чтобы заставить свободно рассыпаться по плечам всю массу этих великолепных волос. На шее у нее висело украшение из птичьих перышек. Да, она была одета по последней моде. Моде будуаров. Морган мог об этом судить, поскольку не раз бывал в спальнях красивейших женщин Лондона, Парижа, Нью-Йорка.

Его глаза сузились и стали темными, как обсидиан. Он хорошо знал таких женщин и теперь не сомневался, что она одна из них. Прошлой ночью она заставила замереть его сердце, а сегодня была одета так, словно ждала любовника. На него же смотрела таким взглядом, будто никогда его прежде не видела.

Морган почувствовал, что за несколько минут вновь изменился – точнее, опять стал прежним. Боже, каким он был глупцом!

– Я ваш новый работник, ремонтирую дом, – сказал он ледяным тоном.

– Но я никого не нанимала! – возразила она протестующе. Он равнодушно пожал плечами:

– Непосредственно вы – нет, но меня нанял ваш дворецкий.

– Дворецкий?

– Да, Лили, – подтвердил Роберт пренебрежительным тоном, подняв взгляд поверх очков в золотой оправе, – тот самый дворецкий, которого ты уволила два дня назад, но так и не нашла ему замену.

Ледяное безразличие в глазах Лили чуть подтаяло. Но в следующее мгновение она отвернулась и направилась к плите.

Она двигалась с грацией, о которой большинство женщин может только мечтать, с той самой грацией, которой не могут противостоять мужчины любого возраста – от начинающих созревать юношей до стариков. Но если все, что он слышал о Лили, правда, напомнил себе Морган, то им и не надо было противостоять ей. Он до боли сжал зубы.

– О, Лили, – выдохнула Кэсси, широко раскрыв глаза от восхищения, – какая ты сегодня красивая! Давай я подам тебе кофе.

Лили взглянула на Кэсси, и на губах у нее появилась легкая улыбка, выражавшая смесь удовольствия и испуганной озабоченности.

– Спасибо, любимая, – нежно ответила она. – Но я справлюсь с этим сама.

Пенелопа фыркнула.

При этом звуке Лили весело рассмеялась. От ее озабоченности не осталось и следа. Морган мог бы поклясться, что Лили внезапно успокоилась.

– Доброе утро, Пенни, дорогая! – Голос Лили прозвенел как колокольчик.

– Меня зовут Пенелопа! – Ответ девочки прозвучал резко, сквозь зубы.

– Ах да, ты же мне говорила! Конечно, Пенелопа. И я нисколько не сомневаюсь, что если снова забуду об этом, ты мне непременно напомнишь. – Лили взглянула на холодную плиту. – А где же кофе?

Пенелопа раздраженно скрестила руки на груди и что-то пробормотала. При этом слова ее меньше всего выражали одобрение того, что делает и как ведет себя ее тетушка. Роберт покачал головой, и его лицо – Морган мог бы поклясться в этом – выразило отвращение.

Похоже, только Кэсси чувствует какую-то симпатию к тете Лили, заключил Морган.

– Нет ни кофе, ни завтрака?! – воскликнула Лили, осматриваясь в тщетной надежде увидеть хоть какую-то еду.

– Ты же уволила повара! На следующий день после того, как выгнала дворецкого, – напомнил Роберт с издевательской усмешкой.

Лили в раздумье склонила голову, затем рассмеялась:

– О да, они оба были просто отвратительны! – И с неожиданной серьезностью добавила: – Я думаю, они шпионили за мной.

– Шпионили! – со злостью воскликнула Пенелопа. – Мы знали Гарольда и Нэна много лет. И как это тебе могло прийти в голову, что они шпионы?

– Я видела, как они разговаривали на улице с газетчиками, которые постоянно слоняются у нашего дома.

– Газетчики? – переспросил Морган, и глаза его угрожающе прищурились. Меньше всего ему хотелось бы попасться на глаза репортерам, которые могли раструбить на весь свет, что он находится в Блэкмор-Хаусе. Крэндал был опасным человеком. А Морган никогда не пренебрегал опасностями. Иначе не дожил бы до этого дня. – О каких газетчиках вы говорите?

– Ах, ерунда, – небрежно махнув рукой, ответила Лили, – просто я как-то заметила возле дома репортеров из «Уорлд» и «Таймс». – Она все еще продолжала изучать кухню. Затем, устремив взгляд на Моргана, мысленно взвесила что-то и обратилась к нему: – Интересно, мистер…

– Элиот. Морган Элиот.

– Прекрасно, значит, мистер Элиот. Вы, случайно, не умеете готовить? – с подчеркнутой вежливостью спросила Лили. – Я уверена, что уж кофе-то вы сварить сможете.