Пуритане - [20]

Трудности морской жизни, длительные стоянки во время ремонта судов в порту Сан-Хуан быстро помогли сдружиться двадцатишестилетнему Джону Хокинсу, совсем юному Амосу и умудренному опытом Хокинсу-старшему.

У Хокинса было десять кораблей. Они надолго уходили в Карибское море, где, не считаясь с правилами торговли, установленными Испанией, меняли африканских рабов на сахарный тростник из Вест-Индии, золото и шкуры. Испанцы полагали, что Новый Свет принадлежит им, и требовали соблюдать законы своей страны. Англичане относились к притязаниям испанцев с демонстративным пренебрежением и не упускали случая совершить набег на их земли или нарушить установленные правила.

На следующий день после того, как корабли Джона Хокинса встали на якорь у Сан-Хуана, показались испанские галеоны[39]. Капитан одного из них попросил Хокинса оказать ему любезность и позволить войти в гавань для пополнения запасов. Испанский флот перекрыл вход в гавань, не оставив Хокинсу выбора. Он передвинул свои корабли поближе друг к другу, пропуская испанцев в порт. Не успели англичане бросить якорь, как на их суда со всех сторон напали вооруженные испанские матросы. Англичане были разбиты.

Утром в этом сражении Амос Морган впервые убил человека, а к вечеру уже приобрел в военном деле изрядный опыт.

День закончился для английских матросов печально. Лишь двум кораблям, «Миньону» Хокинса и «Юдифи» Дрейка, удалось спастись бегством.

Долгое время после Сан-Хуана у Амоса сосало под ложечкой. В тот день он потерял немало товарищей. С тех самых пор молодой человек всей душой возненавидел заносчивых испанцев и начал вынашивать планы мести. Однако осуществить их Моргану удалось лишь тогда, когда Джон Хокинс был назначен казначеем английского флота. Новый казначей жаждал отплатить испанцам за старые обиды. Ему потребовался специалист в области судостроения, и Амос с радостью пришел на помощь другу.

Джон Хокинс и Амос Морган разработали судно нового типа. Их корабль уступал по размерам испанскому галеону. Для устойчивости парусника орудия разместили вдоль бортов и по осевой линии. Борта от уровня нижней батарейной палубы до верхней наклонили внутрь. Благодаря этим усовершенствованиям судно по быстроходности и маневренности превосходило любой корабль того времени.

Уменьшение размеров судна требовало уменьшения размера орудий. Хокинс и Морган придумали дальнобойные пушки, оснащенные ядрами от девяти до тридцати двух фунтов весом. Орудия были гораздо меньше испанских — те стреляли пятидесятифунтовыми ядрами, — но куда более меткими. К тому же они могли поражать цель на большем расстоянии.

Изменение конструкции судов заставило англичан задуматься и об изменении стратегии. Обычная тактика ведения морских сражений заключалась в нападении на врага, обстреле из орудий, таране судна и взятии его на абордаж. Новые корабли предназначались для отражения атаки противника. В ближнем бою они уступали испанским. Разрабатывая стратегию английского флота, Хокинс обратился за помощью к сэру Фрэнсису Дрейку. Когда план сражения был детально продуман, все встало на свои места. Оставалось опробовать новые идеи на практике. Такая возможность представилась в июле 1588 года.

Первыми огромный испанский флот, приближающийся к берегам Англии, увидели дозорные с полуострова Корнуолл. Филипп II Испанский с благословения Папы Римского двинул на Англию «Непобедимую армаду»[40], намереваясь обуздать эту непокорную страну и вернуть ее в лоно Римско-католической церкви. Ни Филиппа, ни Папу совсем не волновал тот факт, что Англия не желала возвращаться в это лоно, — они верили, что такова Божья воля, и следовали ей.

Дозорные подняли тревогу. Амос Морган, бывший теперь капитаном собственного судна «Даттон», вместе с другими капитанами немедленно вышел в море. Чарльз Ховард[41], командующий английским флотом, приказал кораблям собраться в Портсмуте. Это была ошибка, едва не ставшая роковой. Испанские галеоны, сблизившись, попытались окружить врага прямо в порту. Запертые в гавани корабли почти наверняка потерпели бы поражение, ведь англичанам пришлось бы вступить в ближний бой. Их спасли лишь новые суда.

Более легкий и быстрый английский флот вырвался из гавани и, сменив курс, напал на испанские корабли с запада, атакуя их с носа. Испанские суда были слишком неповоротливы, чтобы отразить нападение. В открытом море, применяя стратегические находки сэра Фрэнсиса Дрейка, англичане маневрировали, используя ветер.

Небольшие быстроходные английские корабли играючи избегали выстрелов тяжелых испанских пушек и осыпали сбившиеся в кучу галеоны градом ядер из дальнобойных орудий. Легкие ядра не могли нанести серьезный вред испанским судам, зато, точно рой пчел, жалили их без передышки. Не устояв в этом сражении, испанцы вернулись в порт Кале.

Там они устроили засаду, рассчитывая заманить английские корабли в гавань и заставить их вступить в ближний бой. Пойти на это подданные Елизаветы не могли, по крайней мере пока у сэра Фрэнсиса Дрейка не созрел новый план.

Ночью англичане подожгли шесть своих кораблей и направили их на стоявшие на рейде испанские. Испанскому флоту пришлось немедленно сняться с якоря и выйти в море, прямо на пушки поджидавших их англичан. «Непобедимая армада» была разбита наголову, она навсегда утратила свою мощь.