Пурга над «Карточным домиком» - [13]
— И я с тобой, — подпрыгнул Киля. — Можно?
— Ишь какой прыткий стал. А нога?
— Плевать я на нее хотел, на ногу.
— Нет, — подумав, объявил Димон. — Раненые и женщины останутся здесь. Лавруша, идешь?
— Раз я не раненый и не женщина…
— А вы — заприте снова за нами. И никого — слышите? — никого чужого не пускайте.
Стеша хотела что-то возразить, но они замахали на нее и поспешно, словно боясь растерять свою решимость, отмотали дверную ручку и выскользнули в вестибюль.
…Человек лежал все так же — одна рука подогнулась под туловище, другая вытянута вперед. Будто плыл посуху кролем и голову вывернул специально набок, чтобы глотнуть воздуха. От начинавшейся лысины лоб казался вдвое больше нормального. Димон, стараясь не глядеть на двух других, присел рядом и ощупал эту выброшенную вперед руку.
— Не знаешь, где пульс должен быть?
— Не знаю, — прошептал Лавруша. — У меня вот здесь: на запястье под часами.
— Ага, нащупал. Сла-а-абенький…
— Все-таки живой.
Набравшись духу, Димон взял лежащего за плечо и сильно потряс.
— Эй, очнитесь, пожалуйста. Что с вами? Вы ранены, да?
Тот даже не пошевелился. Только голова его безвольно перекатилась по полу со скулы на ухо и вывернулась еще сильнее. Правда, никаких следов крови ни на одежде, ни на полу вокруг не было заметно.
— У Стеши в рюкзаке есть одеколон, — сказал Лавруша. — Она всегда вместо йода с собой одеколон носит. И стрептоцид. Может, сходить?
— Нужен ему сейчас твой одеколон. Давай, лучше посмотрим, что с другими.
Они перешли к тому, который сидел у стены с открытыми глазами. Он тоже был жив и негромко дышал сквозь стиснутые зубы. Пижамная куртка с вышитой на кармашке буквой «Д», мягкие домашние брюки, шлепанцы на босу ногу. Казалось, человек только что встал с кровати и спустился вниз посмотреть, что происходит.
Высоко поднятые брови придавали выражению его лица что-то детское.
Возникало впечатление, будто он просто очень крепко задумался и достаточно лишь чему-нибудь живому попасть под его остановившийся взгляд, как он придет в себя. Но нет, — Димон и Лавруша по очереди, преодолевая жуть, заглядывали ему в глаза, но они оставались такими же неподвижными, смотрели сквозь них в пустоту.
Около третьего, лежавшего на лестничной площадке, можно было не задерживаться. Та же неловкая поза, то же детски-удивленное выражение лица. Одет он был в ватник и сапоги, и рядом валялась меховая шапка с блестящим значком — скрещенные дубовые листья.
— Лесник, — прошептал Лавруша.
— А вот и двустволка, — обрадовался Ди мон.
Действительно — подальше, из-под самых ступеней выглядывал обшарпанный приклад старой «тулки». Димон поднял ее, нажал на рычаг, надломил ствол. Блеснула красная медь двух нестреляных капсюлей.
— Заряжена…
Они переглянулись.
Лавруша сжал губы и решительно замотал головой. Димон вздохнул, положил «тулку» на место и прикрыл ее краем лестничного ковра. — Мне отец наказывал, — как бы извиняясь, объяснил Лавруша. — Руки трясутся — за ружье не берись.
Димон вытянул руку и посмотрел на пальцы. Они заметно дрожали.
От площадки, где они стояли, лестница делала поворот и поднималась дальше к стеклянным дверям второго этажа. За ними налево и направо уходил пустой коридор, выглядывала ярко-зеленая ветвь какого-то растения. Пока они медленно, одну за одной одолевали оставшиеся ступени, растение открывало им все новые и новые ветви и на самом верху показало, как подарок, как приз за восхождение, роскошную гроздь желтых цветов.
— Если и там одни полутрупы валяются… — пробормотал Димон.
— Тогда что?
— Не знаю… Уж лучше бы хоть чудовище — только, чтоб живое.
Они подошли к стеклянным дверям и осторожно выглянули — один направо, другой налево. Направо ничего не было видно из-за растения, из-за этого экзотического, назло пурге цветущего дерева в кадке; Лавруша повернулся и тоже стал смотреть налево.
Почему-то с первого взгляда делалось ясно: нет, это не санаторий. И не дом отдыха.
Хотя и дальше по стенам вилась всевозможная зелень, и кое-где висели картины, и пол застлан ковром, невозможно было усомниться в том, что все здесь устроено для дела, что здесь — работают.
Самым не санаторным были два никелированных рельса, проложенных под потолком по всей длине коридора. Под ними через ровные интервалы темнели проемы дверей, обитых кожей, на каждой — табличка. То ли полка, то ли подвесная скамейка застыла в воздухе неподалеку от лестницы. Она была зацеплена двумя роликами за рельсы. Получалось что-то вроде маленькой подвесной железной дороги.
И ни души.
Ни на полу, ни у стены, ни за цветущим деревом вплоть до окна, темневшего в дальнем конце коридора, не было ни одного человека — ни лежащего без чувств, ни сидящего, ни идущего.
— Никого, — прошептал Лавруша. — Слушай, а вообще-то мы хотим кого-нибудь найти? Или наоборот — хотим, чтоб никого не оказалось? Я уже не знаю, чего хотеть.
— Конечно, найти.
— Кого?
— Кого угодно. Пусть даже не совсем живого, но чтобы говорил. Чтоб объяснил, что у них происходит.
— Может, за этой дверью… Или за той?
— Может быть.
— Только давай не стучаться. Послушаем и и все.
Димон пожал плечами — там видно будет — и ступил в коридор. Нога его сразу утонула в чем-то очень мягком. Видимо, весь пол был устлан толстенным поролоновым ковром. Лавруша вошел вслед за ним, невольно заулыбался от этой неожиданной мягкости под ногами, потом приблизился к подвесной скамейке и прочел написанное на ней объявление (почти в стихах):
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
Скотт Лэнг не всегда был легендарным Человеком-муравьём, но долгие месяцы практики помогли ему освоиться в новой роли. Вместе со своей напарницей Хоуп он присоединился к команде Мстителей, чтобы стоять на страже порядка. Все шло спокойно, пока в лабораторию героев кто-то не проник и не забрал кое-что важное. Скотт и Хоуп в ужасе – бесценная сыворотка роста украдена! Теперь человечеству грозит серьёзная опасность…
В результате фатальной случайности застенчивый Брюс Бэннер превратился в неудержимого монстра – Невероятного Халка. Его двоюродная сестра тоже обладает сверхсилой – именно поэтому Дженнифер Уолтерс носит имя Женщины-Халка. Она работает адвокатом, который стремится оправдать самых разных жертв: особенно тех, кто был лишён чужого понимания. Таким неоднозначным клиентом однажды становится жестокий злодей по прозвищу Опустошение…
Тор – сын великого бога Одина – всегда обладал несравненной силой, но ему не хватало смирения. За это разгневанный отец превратил его в обычного человека. Став простым студентом-медиком, Тор долго учился покорности. Наконец, он смог заслужить прощение Одина и вернул свою божественную силу. Теперь его ждёт новая битва – с коварным драконом Фин Фанг Фумом! Удастся ли Тору обуздать свой пылкий нрав и на этот раз?
Чтобы отправиться в увлекательное путешествие, совсем необязательно выходить из дома. Достаточно открыть книгу, и вы уже на знаменитой Бейкер-стрит, через некоторое время – на вокзале «Кингс-Кросс», в настоящем современном Лондоне, в городе, где живёт одиннадцатилетняя Эди Уинтер. Если бы Эди была немного старше, предположим, ей бы уже стукнуло тринадцать, то с ней не приключилась бы эта удивительная история. А всё потому, что никто старше тринадцати их не видит… Всё началось с того, что Эди нашла на сиденье метро неприметную деревянную шкатулку и с изумлением обнаружила, что в ней кто-то живёт! Кто-то очень крошечный, с напёрсток…
С маленькой Лушей случилась беда, и Женька понимал, что в этом есть и его вина. Так что, едва появилась хоть и очень странная, но возможность попытаться помочь — он не колебался…
Когда Альба впервые приезжает в Бьёркагорд, ее жизнь меняется до неузнаваемости. Ведь в заброшенном хуторе на окраине города находится портал в другой мир – Запределье. Она внезапно оказывается в незнакомой стране, где живут воинственные викинги, кровожадные чудовища и загадочные гномы. Оказывается, Альба совсем не та, кем привыкла себя считать. Она – Альба Ванадис, наследница богини Фрейи, и ей предстоит сыграть важную роль в грядущей войне между Верховным магом и мятежными троллями. Пока девочка оттачивает навыки боевых искусств и рунической магии, ей необходимо разобраться в этом новом мире.