Пурга - [38]

Лариса ничего не ответила, но Жене показалось, что тараканы под плинтусами заплакали.

И совершенно бессмысленно сейчас намекать на встречное заявление. Даже если упасть в ноги и сказать, что у него будут большие проблемы. Не поймет. Какие проблемы, если Гоша через два дня сдохнет?

Он чихнул, едва успев прикрыть рот. Достал из куртки влажный платок.

— Простудились?

— Да, немного… Вчера.

— У меня есть хорошее средство. Мама делала… Просто я тоже с насморком часто мучаюсь. Принести?

— Давай, — не отказался сопливый коп. Лекарство действительно не помешает, да и общение продолжится.

— Сейчас, — она вышла в предбанник, где урчал холодильник времен Карибского кризиса.

«Хоть женись… Ага, уже бегу… А потом что? Развод? Если на каждой потерпевшей жениться, чтоб она заяву забрала, придется заводить при отделе гарем. Да и кольцо обручальное — это же не простое украшение. А серьезное решение двух сердец. Нет, господа начальники… Свадьбы не будет!»

Лариса вернулась с майонезной баночкой, до половины заполненной какой-то коричневой мутью. Во второй руке держала пипетку.

— Вот. По две капли в каждую ноздрю. Там все натуральное, не волнуйтесь. Эвкалипт, чеснок, галазолин, ортофосфорная кислота… Все сразу пройдет. Пипетка чистая, я вчера кипятила.

Он закапал. Дышать сразу стало легче.

— Спасибо, Лариса.

— Не за что. У меня мама травница. Очень хорошая. Даже раковых больных поднимает. С четвертой стадией. Плохо, денег ни с кого не берет. Люди сами предлагают, а она не берет. Я считаю, любой труд должен оплачиваться.

— Да, абсолютно поддерживаю.

«Интересно, сколько бюджетных денег уйдет на обработку этой ведьминой дочки? И сколько кораблей и танков можно на них построить?»

— Ларис… Может быть, мы… Завтра походим по улицам? Если у меня вызовов не случится.

— Зачем?

— Ну, вдруг ты его увидишь… По моим данным, это кто-то из местных.

Никаких данных у детектива не было, но нужно же найти повод для дальнейших оперативных мероприятий.

— Да, конечно… Только завтра у меня до четырех лекции.

— Нормально. Самое злачное время. Давайте в половине пятого в той подворотне.

…На улице он обнаружил в кармане гигантского генномодифицированного таракана. Заполз, наглец. Сыщик выкинул и раздавил его, наплевав на святость.

…Жениться… Какие могут быть игрушки? Щщас!

…Естественно, они никого не поймали. Это было бы слишком просто. Да и как тут поймаешь, если вместо того чтобы высматривать среди честных граждан нечестного, она без умолку тараторила, рассказывая про свой поселок, школу, маму и бабушку.

— Поселок наш разделяет река. А берега совершенно разные. Мы с мамой живем на одном, а бабушка на другом, высоком, крутом… Я когда маленькой была, лет пяти, нечаянно с обрыва упала, головой о камень стукнулась… Тогда весна такая выдалась. Дождливая. Поскользнулась.

«Оно и заметно».

— Меня хотели в райцентр увезти, в больницу, а мама не дала. Травами вылечила… Правда, галлюцинации только через год прошли.

«Она еще и контуженная…»

— А вы местный?

— Слушай, Ларис… Можешь на ты?

— Если это не будет оскорблять, то — пожалуйста. Ты местный?

— Да, Великобельский. С родителями живу.

— А в милицию почему пошел?

— По нужде… Я, вообще-то, газорезчик по образованию. Газом резал. Ацетилен плюс кислород. На стекольном заводе год. Потом армия. А когда вернулся, завод уже продали. Чудику одному. Хомутовичу. Слышала, может?

— Нет, я ж не здешняя.

— Он завод снес, сейчас строит что-то.

— А я недавно тоже мимо одной стройки ехала. Представляешь, за забором Александрийский столп стоит. Как в Петербурге перед Эрмитажем. Я чуть не обалдела.

— Реальный столп?

— Да! С ангелом и оградкой!

«Ой, мама, не вылечили вы дочку от галлюцинаций, не вылечили. Александрийский столп… Хорошо, не мавзолей. Или Эйфелева башня».

— Ну, короче, новой работы я не нашел, никому газорезчики в наших краях не нужны. Спиваться не хотелось, да и не на что. Встретил приятеля, он участковым работал. Замолвил за меня словечко. А так бы и не взяли — желающих много. Послали на курсы, присвоили лейтенанта… Ну, если честно, я в детстве хотел стать сыщиком. У меня книжка была любимая. «Серые шинели».

— А я хотела учиться на стоматолога… Зубы людям рвать… Мне самой с зубами не везет. Это от дедушки досталось… Теперь с пластинкой хожу. Но через месяц снимут… Да на стоматолога конкурс сумасшедший, а в лицей — недобор, и комната в общежитии.

…Потом они зашли погреться в кафе. Он, как джентльмен, угощал. Она опять сняла очки, чтобы выбрать десерт.

Глаза у нее были бездонные, как океан. Два бездонных океана глаз… Нет, два океана бездонных глаз… Блин, чепуха опять. Два глаза бездонного океана… Зараза, как правильно сказать-то?! Два бездонных глаза в океане… Черт! Два бездумных глаза в заднице!

Какие глаза?! Не глаза надо рассматривать, а тонко намекать на толстые обстоятельства. Что динозаврика Гошу он, десять к одному, не найдет, так стоит ли портить другим жизнь? И не написать ли ей заявление, что все случившееся — это последствия падения с крутого берега, на котором живет бабушка.

…Юбочка на ней, кстати, сегодня другая. Покороче. И колготки без дырочки. Ножки ничего, не безнадежные. А в джинсе еще веселее смотреться будут. Губы накрасила, щеки подрумянила, колечко на пальчик нацепила, бусы стеклянные повесила. Сразу видно — готовилась к оперативному мероприятию не формально. В итоге выглядела на два смертных греха, не больше.