Пуля вместо отпуска - [5]

— Да, слышала.

Он не ожидал, что она решится прервать его столь дерзким ответом, и это еще больше разозлило комиссара, доставив Дженис некоторое удовольствие. А тот высокомерно продолжал:

— У меня не один офис для приема посетителей. И по горло своих дел! Я также…

— Я это знаю, Герб, поверь.

— Могу я закончить?

Дженис тоже резко переменила тон:

— Переходи к делу, Герб. Нечего вешать мне лапшу на уши!

Саттерфилд и Дженис знали друг друга очень хорошо, поэтому он немедленно отреагировал:

— Хорошо. Где Фелл?

Дженис плотно сжала губы, потом, через мгновение, расслабилась и с расстановкой ответила:

— Тебе придется подождать, Герб.

— Ждать? Да ты представляешь, что он делает со мной? Не в моих привычках ждать вообще кого бы то ни было, а уж людей его сорта тем более! Когда я…

— Когда ты говоришь со мной о моем муже, — прервала Дженис, — то изволь, пожалуйста, следить за своими манерами так же, как ты это делаешь, разговаривая с другими. И даже больше, Герб.

Саттерфилд вздернул подбородок и впился взглядом в Дженис: он, казалось, на мгновение лишился дара речи. Затем более спокойно произнес:

— Сейчас я кое-что объясню тебе, Дженис. Он зависит от меня так же, как и я от него. Так где он?

— Не могу тебе сказать.

— Не хочешь? Или не знаешь?

— Он вернется, Герб.

— Когда? К тому времени, когда на него ополчится весь город? И это уже не будет иметь никакого отношения к тому, что я думаю о нем. А случится из-за его делишек, его отсутствия…

— Хорошо, Герб. Будь, что будет.

Саттерфилд подумал было на миг, что она собирается сообщить, где находится Фелл, но Дженис только хотела прервать его разглагольствования. Она старалась не выдать своего беспокойства и сохранить на лице равнодушную маску. Сказать ей было нечего. Если она сообщит Саттерфилду то, что он так жаждет узнать, добром это не кончится и лишь ухудшит положение дел. Больше, чем кто-либо другой, Дженис хотела, чтобы Том Фелл вернулся. И совсем по иным, бескорыстным причинам и из самых хороших побуждений.

Саттерфилд заговорил опять:

— А ты знаешь, что я вот уже почти месяц не получаю денег на свой счет? Сознаешь ли ты в полной мере, что эти деньги должны поступить на счета очень многих, в противном случае вся наша многоступенчатая связь по всему городу рухнет в одночасье?

— Герб, если ты нуждаешься в деньгах…

— Видимо, у тебя нет ни малейшего представления, сколько Том платит нам за прикрытие.

— Нет, да я и знать этого не хочу! Пойди поговори с кем-нибудь из организации.

— Они не больше чем я знают, где он. Ерзают на своих стульях так, словно сиденья подключены проводами к электросети. Все, что они знают, это как получать приказы, и нет никого, кто бы мог отдавать их.

— Мне вовсе не интересно слышать обо всем этом.

— Так тебя это не волнует? Выходит, тебе наплевать на Тома?

Дженис резко поднялась со стула, и оказалось, что она гораздо выше ростом Саттерфилда. Он смешался на миг, ожидая ее крика, но она лишь очень тихо промолвила:

— Уходи! Уходи, Герб!

Саттерфилд направился к двери, открыл ее и с порога произнес:

— Ты только подливаешь масла в огонь, да будет тебе известно!

— И не приходи сюда, чтобы впутывать меня в твои дела и дела Тома. Я… сама по себе.

— Очень скоро и все остальные смогут сказать о себе то же самое.

Дженис выглянула в окно, а потом перевела взгляд на Саттерфилда: ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.

— Почему бы тебе не повидать Пэндера? Он сейчас за главного, — предложила она.

— Этот клоун?

Дженис пожала плечами:

— Тогда повидайся с Криппом. Том и Крипп всегда были очень близки.

Глава 4

Машина Криппа оставляла за собой клубы пыли, пока заезжала в железные ворота с вывеской, на которой значилось: «Ферма „Дезерт“». Внезапно пыль улеглась. Грунтовая дорога от шоссе была желтой от старого гравия и песчаных наносов, но сразу же за воротами превратилась в чисто выметенную и плотно утрамбованную. Вид окружающей местности напоминал пестрые цвета индейского одеяла: дюны кирпично-красного цвета, ослепительно-голубое небо и внизу желто-горчичные пески. Тени же, которые всегда были темными без оттенков, здесь отливали зеленым. Их отбрасывали деревья, росшие вдоль подъездной дорожки, и придавали кустам, окаймляющим большие яркие газоны, более густые тона. Ферма «Дезерт»[1], вопреки названию, являла собой образцы парка, оранжереи, искусственного оазиса, созданных в пустыне. Это место напомнило Криппу «Форест-Лаун», разве что не было видно мавзолеев и не просматривалось надгробий. Главное здание поражало такой ослепительной белизной, что у Криппа перехватило дыхание. Портик спереди походил на усыпальницу Гранта, а в целом сооружение носило отпечаток современного архитектурного стиля. Исключение представляли залитые солнцем балконы и гигантские веранды.

Крипп припарковался под деревом. Он прибыл на пять минут раньше, поэтому еще немного посидел в машине, поправляя галстук и приглаживая руками светлые блондинистые волосы. В типе его лица не было ничего от человека нетерпеливого, черты были настолько правильными, что нелегко было решить, красив ли он или просто симпатичный, и, если бы не крепкая шея и сильные плечи, Криппа вполне можно было принять за зеленого юнца.