Пуля в подарок - [11]

Лысый старлей на этот раз был щедр, как Дед Мороз. Аккуратные стопки снаряжения легли перед бойцами.

– Как в Африке, – буркнул Кузнецов, поправляя перегруженный боеприпасами «лифчик».

– Ты что, в Африке побывал? – ревниво спросил Шурави.

– Довелось. В составе миротворческих сил…

– Понятное дело, – протянул Шурави. – Я в свое время, под Кандагаром, тоже миротворцем был…

И не к месту гоготнул.

– Штурмом Грозный брать будем? Это в который, дай бог памяти, раз? – взвешивая на руке камуфлированную «сферу», сыронизировал Багратион, но никто не ответил на его шутку.

Облачившись, бойцы Тарасова почувствовали себя увереннее. Мищенко деловито набивал «лифчик»[3] запасными магазинами. Шурави натягивал на плечи «разгрузку»-хаки[4] и фыркал: она плохо подходила под болотно-зеленый комбинезон.

Артем скомандовал построение. Посерьезневшие бойцы выстроились в ряд – одинаковые у блеклой стены. Капитан Тарасов был сто раз уверен в правильности подгонки снаряжения и исправности оружия, но не поленился устроить опытным спецназовцам форменный старшинский досмотр. Ни одной шуточки не прозвучало: сейчас за длинный язык командир запросто мог сунуть кулак прямиком в нахальную морду и оказался бы прав на все сто.

– Черепа, ставлю боевую задачу, – Артем хлопнул ближнего бойца по «сфере» и отступил на шаг, закидывя автомат за плечо. – Выходим на расчетную точку, зачищаем два жилых дома и сворачиваемся.

– Товариш капитан, как в прошлый раз, или?.. – поинтересовался Кузнецов.

– «Или», товарищ прапорщик, – в тон ответил Тарасов. – Перекур и через пять минут погрузка! Рациями пользоваться разрешаю – на этот раз.

Еще недавно, меся траками густую бурую грязь и подрагивая зелеными хоботами, тут ходили злые низколобые танки – в сторону гор и обратно, а сейчас только высушенные зноем колдобины в железных отпечатках напоминали о войне.

Остановилась грязная санитарная машина, осторожно погудела. Повис на дверце бритый наголо прапорщик с медицинскими змейками в петлицах:

– Двадцать один ноль пятьдесят семь? – крикнул.

Артем вопросительно поднял бровь.

– Войсковая часть! – уточнил прапорщик.

Тарасов развел руками: о такой части он не слыхал.

Внятно матюгнувшись, прапорщик исчез в кабине. Санитарная машина сдала назад, колыхнулась на ухабе и, плюнув дымом, исчезла за поворотом.

Их сгрузили в пыль метрах в трехстах от ближних – пустых и запущенных – домов. Артем поглядывал на часы: прикрытие запаздывало. Майор Семенцов, представитель войск МВД, приставленный к группе Тарасова, спокойно курил, сидя на корточках. Бойцы косились на нового человека: ментов, да и вообще чужих, они недолюбливали. Зазвонил майорский мобильник. Семенцов бросил в трубку несколько слов.

– Все как тогда, в последнюю войну, – заметил Шурави. – Никто ни черта не знает, все едут непонятно куда и зачем… Правда, не стреляют.

– Накаркаешь. Скоро начнут, – усмехнулся Артем.

Бойцы, рассевшись на траве, расслабленно курили. Пять минут свыше расчетного времени уже прошло.

– Опоздание растет, – отметил Тарасов.

– Только что отзвонились: на заправке в Ханкале застряли, – сказал майор. – Бумажки какие-то нужны, а мой прапор не захватил. Еще бочку с солярой им какую-то суют – на четвертый блокпост доставить надо… В общем, сплошная усушка и утруска.

Хмыкнув, Артем присоединился к своим.

– Товарищ капитан, а у них тут бардак, однако, – заметил прапорщик Кузнецов. – Мы давеча, когда на инструктаж возле штаба собирались, – так журналисты какие-то подлезли: что, мол, да как?

– А ты-то что? – поинтересовался сержант Мищенко.

– Сказал: картошку копать приехали, – ответил Кузнецов. – А девка с микрофоном и спрашивает: почему в бронежилетах?

– А ты что? – подключился к игре Тарасов.

– Говорю: есть у нас генерал-аншеф Багратион, так очень уж больно он картошкой бросается!..

Все четверо бойцов улыбались, а шире всех – прапорщик Сашка Чиковани, прозванный Багратионом не только за орлиный кавказский нос, но и за маниакальную любовь к военным мемуарам. Сейчас они были на задании и ржать в голос им не полагалось.

Семенцов поглядывал на спецназ неодобрительно.

– На самом деле бардак, – сказал Артем. – «Режим секретности, режим секретности!» А журналистов удалить на безопасное расстояние не могут…

– Демократия, – плюнул в траву Кузнецов. – Откуда они тут берутся, вся эта «вторая древнейшая»? Войны-то как будто нет…

– Сам ответил: «как будто», – сказал Тарасов и, стрельнув бычком в кусты, вскочил на ноги. – Подъем, черепа! Вон ихние машины пылят.

– Такси подано, – пошутил кто-то, но его юмор пропал даром.

Семенцов побежал навстречу бортовому «КРАЗу» с солдатней.

Спецназовцы подтянулись к шоссе. Багратион осматривал зачехленную «эсвэдэшку» – снайперскую винтовку: ремешки как надо приторочены, можно и за плечо закинуть, поближе к телу.

Звякая автоматами и топая ботинками, солдатики разгрузились и разбрелись. Два взвода их тут наберется. Гранатометы, два пулемета «РПД» и сорок немытых рыл под зелеными касками.

Бойцы Тарасова юмористически поглядывали на прибывшую пехоту.

– Ужас! – с деланым испугом проговорил Артем. – Ты видел, как тот вон, рыжий, автомат держит?! Вижу, навоюем с ними… Пьяный он, что ли?.. Эй, боец! – окликнул Тарасов солдата с круглой веснушчатой физиономией. – Подойди сюда!