Пуля для тантриста - [10]

Да и зачем ему все это помнить? О Господи, избавь от этой шелухи. Позволь уйти в затвор! – мысленно вскричал Макарий, и наваждение исчезло. Он принялся истово молиться и класть поклоны.

Но ведь чтобы стать затворником, нужно особое разрешение. Это желание могут счесть гордыней, грехом великим. Сначала нужно испросить совета у настоятеля монастыря. Как быть, как подступиться, и достоин ли он сего. Потом обратиться за советом и за благословением к старцу.

Он вышел из часовни в сумятице чувств. И тут же снова принялся молиться, прося у Господа прощение за свое неровное состояние, и умоляя о поддержке.

«Боже! Пошли знак свыше, как поступить мне, что делать далее!» - беззвучно восклицал он, осеняя себя крестным знамением.

Он поднял глаза, всматриваясь в небо, словно надеялся увидеть там что-то особенное. Небо было затянуто плотной облачной пеленой, которая бугрилась, вздувалась и опадала, словно дышало гигантское распластанное существо. Оно, существо это, было переливчатое, серовато-зеленовато-лиловое, и оно хотело что-то сообщить Макарию, особенное и очень важное что-то.

Монах снова перекрестился.

- Тьфу, уж не наваждение ли это опять какое? - пробормотал он.

Отец настоятель предупреждал его, что если человек удаляется от мира сего в монастырь, то он тем самым вступает на тропу брани с темными силами, бросает вызов самому Диаволу и воинству его, и все силы Ада пойдут на него в наступление. Да, это Макарий почувствовал сразу же. Жизнь в монастыре была неспокойной, силы зла устраивали страшные провокации, несчастные случаи, по подземным монастырским ходам бродили призраки, их, случалось, обнаруживали даже в глубоких погребах с запасами маринадов, варений и солений. Несмотря на то, что все помещения постоянно освящались, и проводились особые молебны в защиту от нечисти, она, нечисть эта, все же периодически усиливала натиск. Бывали такие неспокойные дни, разгул бесовской силы, ну и в полнолуние случалось, конечно.

Макарий направился в сторону монастыря, надобно было зайти в келью, привести себя в порядок перед трапезой.

Вдруг в самой выси, где-то в глубине небес, послышался глухой рокот, и в мгновение ока огненный зигзаг сверзся вниз и вонзился в землю у самых ног монаха. Невыносимо ярко сверкнув, он в ту же секунду исчез.

- А-а! – вскричал Макарий и отпрянул. – Не сие ли есть знамение твое, Господи! Или бесовское наваждение это? Как разобрать, Господь Милосердный, подскажи?

Он стоял, вне себя от изумления, и не знал, что думать. Может быть, это предупреждение ему? Но какие силы его предупреждали, и о чем? Он снова перекрестился и принялся бормотать «Отче наш».

Сзади послышалсяя шорох. Макарий вздрогнул и резко обернулся.

- Что это ты, брат, неспокойный какой сегодня? – спросил подошедший Афанасий. – Меня послал за тобой отец настоятель, что-то ты к трапезе опаздываешь, ждем тебя все. Ой, да на тебе лица нет, захворал ты, никак, либо приключилось чего? – удивился монах.

- Да ничего особенного, так, померещилось что-то, - махнул рукой Макарий и пошел вслед за собратом к монастырским воротам.

- А-а, - протянул задумчиво Афанасий. – А у нас тут такое искушение случилось с этими пьяными зернами. Отец настоятель повелел все их сжечь. Но они странным образом исчезли.

- Как исчезли? – не понял Макарий.

- Да так. Словно сквозь землю провалились. Нет их, и все тут.

- Опять, видно, лукавый мутит, - вздохнул Макарий.

- Да уж, тут без происков нечистого не обошлось, - поддакнул Афанасий. – Как всегда у нас тут.

Монастырские ворота вырисовывались во мгле словно стены крепости. В этот миг тьма быстро сгустилась, словно некто невидимый заварил густой темный кисель. Воздух стал вязкий и липкий.

- Тьфу-тьфу-тьфу, Господи, спаси и сохрани нас! – вскричали оба монаха сразу и принялись истово креститься.

- Опять вражье наваждение, - пробормотал Макарий. – Неймется им, бесам…

- Работа у них такая, - молвил Афанасий, и стал хлопать себя по бокам, нащупывая в складках рясы подвешенный на четках массивный серебряный нож-копье с рукоятью-крестом. Это было действенное оружие против натиска нечистой силы.

Из плотной тьмы потянулись к монахам щупальца с присосками.

- Что это? – прошептал обомлевший Макарий.

- Это они наши души высосать хотят, - ответил Афанасий и метнул в густую вязкую субстанцию крест-копье.

Раздался шумный всплеск и грохот, будто с неба обрушился наземь мощный водопад. Все вокруг застонало, загудело. Запахло серой и гнилью. Через некоторое время все стихло, и воздух снова стал прозрачен и чист.

- Ну, путь свободен, с Божьей помощью, - произнес Афанасий и выдернул из ворот свой нож. – Мы еще успеем потрапезничать.

- А почему сегодня такой натиск с их стороны? – спросил удивленно Макарий, когда они входили в монастырь.

- Так сегодня же полнолуние, - ответствовал Афанасий, кладя поклоны перед наддверной иконой Божьей Матери.

- А, ну тогда понятно, - произнес Макарий, и тоже сделал несколько глубоких поклонов.

В трапезной горели лампады пред иконами, толстые свечи в метровых подсвечниках сияли по углам. Братия уже заканчивала трапезу, когда оба монаха вошли. Они поклонились игумену отцу Евпатию – настоятелю монастыря, и Макарий произнес: