Пуля для певца - [13]

В просторном холле на втором этаже стенные панели были расписаны голыми толстыми красотками и мускулистыми кудрявыми пастухами, и в дальнем конце этого холла имелась дверь, по обе стороны которой стояли, заложив руки за спину, двое охранников в одинаковых черных очках.

Кивнув им, бригадир подошел к двери и торжественно открыл ее перед Романом. Роман учтиво склонил голову и вошел в бальный зал, где проходило совещание российского криминалитета.

За большим круглым столом, покрытым темно-зеленой тканью, сразу же напомнившей Роману бильярдную, сидели человек тридцать, и их лица красноречиво говорили об их социальной принадлежности. А лежавшие на зеленом бархате руки, украшенные шрамами и богатой татуировкой, окончательно подтверждали статус присутствовавших.

Все повернулись к открывшейся двери, и на Романа уставились тридцать пар глаз, одна из которых принадлежала его другу Арбузу. Роман привык к вниманию публики, тысячи и тысячи зрителей пожирали его глазами во время выступлений, поэтому, нимало не смутившись, он подошел к столу и поставленным голосом произнес:

— Приветствую уважаемое общество. Меня зовут Роман Меньшиков, и скорее всего многие из вас меня знают.

Над столом пронесся одобрительный шум, и семидесятилений саратовский авторитет Чума, иссохший в ссылках и тюрьмах, весь в морщинах и наколках, бодреньким голосом проскрипел:

— Как же, знаем, знаем, молодые только о тебе и трендят: Меньшиков такой, Меньшиков сякой. Да я и сам иногда слушаю твои записи, если кто заведет… Хотя мы, старики, больше другую музыку любим. Романсы там всякие, цыгане… Но ведь ты же сюда не песни петь пришел?

— Точно, не песни, — кивнул Роман, — и вообще не петь.

Тягач, внимательно слушавший короткий диалог, удовлетворенно кивнул и сказал:

— Вот и хорошо. Присядь пока, уважаемый господин певец, сейчас тебе стульчик поставят.

Он кивнул одному из четверых охранников, стоявших по углам зала, и тот быстро поднес Роману бархатное кресло из стоявших вдоль стены. Поставив кресло рядом с Арбузом, охранник неслышными шагами удалился на свое место, а Роман с достоинством сел и непринужденно налил себе минералки.

Тягач посмотрел на Арбуза и сказал:

— Ну вот. Пришел твой защитник. Сам говорить будешь или уважаемый Роман Меньшиков скажет что-нибудь толковое?

Арбуз взглянул на Романа, подмигнул ему и ответил:

— А пусть он скажет. Я думаю, что у него лучше получится. Он поговорит, а мы послушаем.

Глава 3 ГЕРОЙ СХОДНЯКА

Роман окинул взглядом людей, сидевших вокруг огромного стола, и начал свою речь:

— Господа авторитеты! Я здесь человек посторонний, потому что дел ваших не знаю, да и не нужно мне их знать. Меньше знаешь — дольше живешь.

За столом заулыбались и закивали.

— Но, с другой стороны, я не совсем посторонний, потому что могу пролить свет на некоторые неприятные проблемы, которые вы как раз тут и обсуждаете.

Слушатели снова закивали, но уже без улыбок, потому что проблемы к улыбкам не располагают.

— Арбуз правильно сказал, что у меня лучше получится, потому что я больше знаю о том, что произошло некоторое время назад. И сейчас я расскажу вам все, что можно.

— А что, чего-нибудь рассказывать нельзя? — поинтересовался волгоградский Бритва.

— Точно, — кивнул Роман. — Меньше знаешь — дольше живешь.

— Ишь ты… — Бритва улыбнулся и покачал головой.

— Но и того, что я расскажу, хватит для прояснения всех темных мест.

Роман умолк на секунду, потом налил себе рюмку водки и выпил ее, не поморщившись, как воду.

— Некоторое время назад одна организация, не буду ее называть, но скажу только, что это очень мощная организация, имеющая возможность пользоваться государственной властью и государственной силой, решила использовать меня в своих целях, прямо скажем, опасных для уважаемого общества, — Роман обвел рукой стол, — то есть для всех вас.

— Это какие же такие цели? Как использовать? — раздался голос Кулака.

— Вот об этом я как раз и не буду говорить, — ответил Роман, — но уверяю вас, что цели были такие, что вам всем мало бы не показалось. Попросту говоря, они планировали уничтожить одним махом весь российский криминал.

За столом зашумели, и Тягач постучал своим массивным золотым перстнем по стакану. Снова все стихли, и Роман сказал:

— Для этого они организовали сложную многоходовку, чтобы я был вынужден сделать то, что они затеяли. Сначала они подставили меня, сделав так, будто я сам у себя украл очень дорогую вещь, на несколько миллионов баксов, но я вывернулся. Потом они попытались убить моего друга, подставив меня под это, и опять ничего не получилось. И тогда один из тех, через кого все это делалось, Стропилло его звали, заказал Арбуза.

— То есть как заказал? — удивился Тягач.

— А вот так, — Роман посмотрел ему в глаза. — Арбуз повесил на него лимон баксов за то, что он принимал самое активное участие в попытках потопить меня, а на меня, поверьте на слово, такого навалили, что хоть в петлю лезь… Да. И еще этот долбаный Стропилло сделал так, что мои друзья, то есть Арбуз и еще один человек, стали считать меня подонком и предателем. В общем, Стропилло пришел к Корявому, не знаю уж, что у них там за дела были, дал ему денег и заказал Арбуза. Корявый послал к Арбузу двух киллеров, но арбузовские ребята оказались половчее и завалили обоих стрелков. А один из них перед смертью раскололся, что послал их Корявый. А дальше… Если коротко, то дело было так. Мы с Арбузом приехали к Корявому разобраться, и случился разговор, в ходе которого Арбуз пообещал не убивать Корявого. О чем говорили — не важно, но Корявый выговорил себе у Арбуза жизнь. А меня это совершенно не устраивало, потому что этот пидар заказал моего друга, и, между прочим, не простого друга, а авторитета, вора в законе. Это я специально говорю, чтобы не забывали, о ком речь идет.