Пуля для бизнес-леди - [25]

— Тогда почему ты не в Америке? — не удержалась Настя от ехидного вопроса.

Она следила, чтобы рюмка Бираго не пустовала, но сама пила мало. Бираго был у неё в гостях, а хозяйке не к лицу было подпитие. Но и Бираго тоже контролировал себя, долго грел рюмку в ладони, отпивал глоток коньяка и ставил её на стол.

— Хочешь откровенно? Из всего, что я усвоил из марксизма-ленинизма, так это положение об использовании империалистических противоречий в интересах прогрессивных движений.

— Заумь какая-то, — удивилась Настя. — Давай попроще.

— Видишь ли, правящий в нашей стране клан, у которого мы хотим вырвать власть, силен поддержкой крупных американских монополий. Они дают ему доллары, оружие и много чего еще. Не даром, конечно…

— А вы опираетесь на нас?

— Правильно соображаешь. Кроме того, ваше оружие действительно отличное, и вы даете его нам в долг, в надежде на нашу победу. Ваши инструкторы и советники обладают знаниями и опытом… Мы победим!

— За твою победу! — подняла рюмку Настя.

Бираго выпил и сказал:

— Настя, нечего и говорить, что наш разговор должен остаться в тайне. Поначалу мне даже казалось, что ты работаешь на КГБ, ты немножко странно ведешь себя на курсе, с другими студентами, но я почему-то уверен, что нет, ты просто очень хорошая девчонка…

— А вот в этом ты ошибаешься, дорогой Бираго, — решила поддразнить его Настя. Она сделала большие, «страшные» глаза: — Я — секретный агент! Моя задача — соблазнять революционеров из Африки!

Бираго рассмеялся:

— Тогда считай, что задание ты выполнила. Меня ты уже соблазнила, совратила.

— До постели дело ещё не дошло, — рассудительно заметила Настя.

— Дойдет, — заверил Бираго. Он ещё раз предупредил: — О нашем разговоре — никому ни звука. Почему-то я очень доверяю тебе, Настя. И давно уже я ни с кем не был откровенным. В вашей свободной стране, — он сказал это с иронией, — мы, наши знакомства, наше поведение под постоянным наблюдением.

— А тебе это не кажется?

Бираго покачал головой:

— Когда я ехал к тебе, пришлось отделываться от, скажем так, сопровождающего. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Спасибо, Бираго. — Настя была тронута его заботой. И предложила: — Давай поговорим о чем-нибудь более веселом.

Бираго стал рассказывать о том, как смешно выглядят русские «товарищи», которым поручили с ним «работать».

— Представляешь, встретили меня в аэропорту, повезли в университет и по пути рассказывают: «Мы едем на советском лимузине „Волга“». А у меня дома в гараже — «мерседес», «вольво» и «джип» для поездок в саванну.

Настя вместе с ним весело рассмеялась.

— Тебе стипендию платят?

— Это мы платим за обучение… Я богатый человек, однако стараюсь жить у вас скромно, не привлекать внимание.

— Что значит «богатый»? — Настя спросила это мимоходом, чтобы поддержать разговор, её не очень трогали «богатства» Бираго.

— После смерти отца я вообще унаследую, как старший сын, все семейное достояние — счета в банках, акции крупных компаний, сокровища, накопленные нашими предками, обширные земли, принадлежащие нашему племени…

— А здесь ты бегаешь в студенческую столовку?

— Так надо, — коротко бросил Бираго.

— Ты женат? — Настя не удержалась от традиционного женского вопроса.

— Да. У меня три жены.

— Сколько-о?

— Я же сказал — три.

Настя решила, что такую информацию невозможно усвоить без рюмки коньяка и предложила выпить за здоровье жен Бираго.

Он поблагодарил, поднял рюмку и поставил её на стол:

— Мои жены здоровы.

Настя не удержалась, звонко рассмеялась.

— Черт знает что такое! Пришел ко мне парень, у которого три жены, сидит и рассуждает о том, что скоро схватит власть… — Она так и сказала — «схватит».

— Ну и что? — Спокойно ответил ей Бираго. — Знаешь почему вас, русских, не очень… жалуют в Африке? Вы ко всему подходите со своими мерками, обо всем судите по своим традициям и пытаетесь их навязывать. А у нас все другое — и жизнь, и обычаи.

— А как у вас? — заинтересовалась Настя.

— Что именно?

— Как получилось, к примеру, что у тебя три жены?

По темному лицу Бираго скользнула легкая улыбка. Конечно, именно это должно интересовать симпатичную девицу, которая давно уже ему нравилась. Что-то неуловимое выделяло её из толпы других студенток. Были среди его однокурсниц девицы и ярче, упакованные в очень модные шмотки, демонстрирующие каждому желающему раскованность. Настя же всегда была чуть в стороне. Она не смешивалась со студенческой «толпой», но и не выделялась из нее, держала себя на расстоянии, однако не на таком длинном, чтобы вызывать у однокурсников неприязнь. К тому же у неё не было парня, об этом на курсе судачили с удивлением, ибо нравы были вполне свободными, после окончания лекций студенток у выхода буквально разбирали «по рукам» парни, заталкивали их в свои машины и увозили, куда — известно.

Бираго не знал, как кратко ответить на вопрос Насти, ибо пришлось бы вводить её в совершенно незнакомый ей мир, где в роли законов выступают вековые племенные традиции.

— Строго говоря, — сказал он. — Все женщины нашего племени принадлежат вождю. Он имеет право любую из них взять к себе в дом на ночь, на неделю, словом, на сколько он захочет.