Пуля cтавит точку - [29]

Это был новый дешевенький пластиковый бумажник с имитацией под кожу, которые тысячами продаются в каждом маленьком магазинчике по всей стране, и совершенно безликий. Он засунул пальцы в маленькие карманчики и там ничего не обнаружил. Ни визитной карточки или фотографии, ни кусочка бумаги, ни даже обычной картонной визитки, которые обычно продаются вместе с бумажниками.

Он раскрыл бумажник; внутри были деньги и клочок бумаги. Деньги вытащил и пересчитал. Две бумажки по сто долларов, четыре — по пятьдесят, четыре — по двадцать, три — по десять и две — по одному доллару. Пятьсот двенадцать долларов. Он автоматически записал сумму на конверте, потом достал клочок бумаги и развернул его. Когда он прочел нацарапанные крупным почерком Стентона слова, на губах его скользнула легкая улыбка.

«Это все, что я нашел. Я не прикасался к нему, но шестьдесят долларов принадлежат мне, или должны принадлежать, если на свете есть справедливость. Которой вообще-то не существует. Во всяком случае, я нигде не обнаружил ничего, по чему его можно было бы опознать. Нигде в комнате. За исключением этого, карманы были совершенно пусты. Ни меток, ни каких-либо фирменных знаков, ничего. Одна маленькая сумка, которую обычно берут с собой в самолет, без визитной карточки и с фирменным знаком компании САС. Он видимо пользовался ею, чтобы носить халат и пижаму. Кроме этого не было ничего. В комнате не было даже чистой рубашки. Не было даже лишних носков, даже чистой пары носков. Ничего, абсолютно ничего. Я оставил все в том же виде на тот случай, если вы захотите проверить. Стен.»

Кленси покрутил в руках бумажник, улыбка его исчезла, лицо нахмурилось. Если Стентон сказал, что там не было ничего, что позволило бы его опознать, то это значит, что там действительно ничего не было. Но такую абсолютную анонимность было трудно понять, особенно для человека, который носит приметы, позволяющие его опознать, на собственном лице. Не было даже чистой рубашки — или даже пары носков на смену.

Джонни Росси без носков, — подумал Кленси, — первый человек в Сан Квентине.

Он еще раз изучил бумажник, засунул деньги на место, положил бумажник в конверт, а конверт — в средний ящик стола. Позднее он отправит его в сейф, но это будет позднее. Помощи ждать было неоткуда. Никакой помощи ниоткуда, с горечью подумал он. Возможно, если бы я так не устал, то заметил бы что-то, что наверняка лежит у меня под носом. Хороший ночной сон наверное дал бы больше в решении этой проблемы, чем тысяча улик.

Снова зазвонил телефон, прервав его мысли. Он поднял трубку, сдерживая зевок.

— Да?

— Лейтенант, здесь пришел человек, который говорит, что хочет видеть вас. — Сержант поколебался, затем понизил голос. — Это Пит Росси…

Кленси выпрямился, глаза его сузились, усталость отлетела прочь.

— Пошли его сюда.

— Ваши сендвичи тоже здесь, — сержант немного замялся. — Послать их вам, когда вы освободитесь?

— Присылай тоже сейчас. Ему приходилось видеть, как человек ест. — Он положил трубку и задумчиво почесал подбородок, неожиданно обнаружив, что ему необходимо побриться.

Побриться и надеть новый костюм и поспать пару дней, — подумал он. — И ответить на множество вопросов, если ему удастся остаться целым после этих двадцати четырех часов. Или получить месяц, состоящий из одних воскресений.

В дверях появился полицейский, вошел и положил на стол завернутые в бумагу сендвичи и картонный пакет. Когда он вышел, его место в дверях занял человек лет пятидесяти, безукоризненно одетый, но с грубым беспощадным лицом профессионального гангстера, которое не может изменить никакое процветание. Рубашка за три сотни долларов отлично сидела на его широких плечах, бычью шею обрамлял шикарный галстук за пятнадцать долларов. Это была более старая и более грубая копия человека, которого он видел в отеле «Фарнуорт», родственное сходство было поразительным. Плотный человек стоял в дверях, осматривая комнату. Его маленькие глазки отметили потертый стол и ободранные шкафы с документами; оценили унылый вид за окном. Губы его искривились.

Кленси наклонился вперед, придвинул поближе пакет с сендвичами и начал его разворачивать. Затем он глянул на вошедшего, в его глазах не было никакого выражения.

— Входите, — сказал он. — Садитесь.

Росси взял стул от стены, подвинул его к столу и уселся. Он огляделся вокруг, ища место для своей великолепной жемчужно-серой шляпы и затем по-видимому решил, что самым чистым местом будет его колено. При виде этого жеста Кленси подавил улыбку и потянул за крышку пакета с кофе. Маленькие глазки уставились на него, взгляд их был холодным и жестким, как у пресмыкающихся.

— Ну, — сказал Кленси, доставая сендвич и отправляя половину его в рот. — Чем я могу вам быть полезен?

— Где мой брат? — Голос был груб и резок; он звучал так, словно с голосовыми связками что-то случилось и речь могла вызвать боль.

Кленси пожевал немного и отхлебнул кофе. Лицо его исказила гримаса; кофе был холодный и, как обычно, имел вкус промасленного картона. Подняв глаза, начал холодно изучать посетителя.

— Вы попали не в тот отдел, — сказал он спокойно. — Отдел потерь и находок дальше по коридору.