Пульс - [18]

Когда я снова смогла говорить, то первое, что выдал мой перегруженный мозг было:

— Это было... о, мой Бог! У меня нет слов.

Его тело тоже содрогалось в ответ. Он зарылся лицом в мои волосы, и я почувствовала его горячее дыхание на затылке. Я чувствовала себя настолько удовлетворенной, что мне пришлось встряхнуть себя физически, чтобы не заснуть.

Он выбрался из моих волос и засмеялся.

— Что это было?

— Не хотелось бы заснуть сейчас... голой. Хочешь оставить обо мне дурное впечатление, когда твоя сестра вернется домой?

Он засмеялся и крепче прижал меня к себе. Спустя несколько минут его дыхание выровнялось, и я испугалась, что он уснул.

— Пол? Ты спишь?

— Нет, — в ответ засмеялся он.

— Мне нужно положить вещи в сушилку, пока никто не вернулся.

Он кивнул в ответ, но не ослабил хватку.

Спустя пять или десять минут я спросила:

— Пол?

— Да?

— Ты отпустишь меня, мне нужно положить белье в сушку. Помнишь?

Я снова почувствовала сильное давление на бедра. Его член вновь был слишком твердым и жадным.

— Я бы не хотел.

Затем Пол перевернулся на спину и притянул меня на свое рельефное тело так, чтобы я могла смотреть ему в лицо. Снова он поцеловал меня, но на этот раз все было иначе. Теперь это был не страстный и голодный поцелуй, а нежный и мягкий. Как же я любила такие поцелуи.

— Иди положи свою одежду в сушилку, — сказал он наконец.

Но я уже скользила губами вниз к шее и нежно целовала ее. Он застонал, когда я нашла маленькое сладкое местечко и начала покусывать его. Я посасывала, захватывала зубами и облизывала, а потом опять целовала. Через минуту или две я продолжила исследовать его тело чуть ниже и сползла к его груди, задевая соски. Они были настолько же твердыми и жаждущими, как и мои, и когда я лизнула, засасывая каждый из них, Пол вздрогнул и застонал. Когда же мои губы спустились к твердости, исследуя по дороге крепкие мышцы его живота, он начал говорить своим глубоким, хриплым голосом:

— Я думал, ты собираешь положить свое белье в сушку.

— Через минуту... или две, — сказала я, захватывая его член своими губами.

— Твою мать!

Его бедра напряглись, когда я провела по ним кончиками пальцев, а затем взяла в рот головку его члена. Я провела языком по всему ободу, а затем слегка пососала головку. По звукам, которые он издавал, я поняла, что ему нравится, и это сделало меня до глупости счастливой. Затем я приподнялась на локтях и продолжала дразнить его своим языком уже по всей длине, пока его выдержка не закончилась. Обе его руки захватили мои волосы и удерживали голову, пока бедра жадно толкали всю длину в глубину, поднимая его тело от кровати. Пока его скорость выходила на новый ритм, я кружила языком по его эрекции вверх и вниз, чувствуя налитые кровью вены вдоль всего ствола. Радостная гордость накрыла меня от мысли, что я сделала его таким... уже дважды за день.

Не останавливаясь, я поднялась на колени, раздвигая его ноги шире. Теперь он был в ловушке. Затем я раскрыла рот так широко, как могла, чтобы заглотить его член на всю длину, пока его головка не уперлась в заднюю часть горла. Его руки до сих пор в крепкой хватке держали мои волосы, задавая ритм и врезаясь ногтями в кость черепа. Я дернула голову резко верх, затем с силой вниз, потом повторила... и еще раз верх, вниз, а затем Пол закричал:

— Твою мать! Вот черт! Да, детка! Я кончаю, Джесси, твою мать... малыш, да!

Он попытался вытащить его, но мне было слишком хорошо, он был так тверд, и его влажность уже бежала по венам. Я никогда не делала такого, у меня никогда не было человека, которым так хотелось наслаждаться. Мои губы вытянули все до последней капли, пока он полностью не опустел. Когда его тело расслабилось, мои губы соскользнули с его члена, и я посмотрела на него. Его голубые глаза были широко распахнуты, и было сложно понять выражение его лица. Необходимость в расшифровке его мимики отпала, когда в то же мгновение он притянул меня к себе на грудь и затянул в глубокий и страстный поцелуй.

Глава 7

Пока я собиралась отправить постиранное белье в сушку, Пол пошел в душ, и как только я справилась, он уже вышел освежившийся. Легкость и игривость, в которой мы пребывали во время наших сексуальных утех, испарились, и в воздухе повисло неловкое молчание. Думаю, это последствия случайного секса с кем-то, кого вы едва знаете, и когда после остается тысяча вопросов. Он заговорил лишь тогда, когда моя одежда высохла, и я собрала ее.

— Мой племянник вернется домой где-то через час. Мне тебя отвезти домой или до спортзала?

Не хотелось возвращаться в зал с видом «только из душа». Я люблю моих друзей, но в ту же секунду, когда они увидят меня в таком виде, выходящую из машины Пола, сплетен не избежать.

— Домой было бы замечательно. Попрошу кого-нибудь из девчонок подвезти меня до работы завтра. Думаю, мы целый день будем заниматься уборкой.

Как только мы оказались в грузовике, и я показала, как добраться до дома, в машине повисла свистящая тишина. Я раздумывала, что этот день значил для него... если вообще что-то значил, и куда мы движемся... если вообще движемся. Как же хотелось знать, что творится в его голове. Может, он жалеет о нашем сексе? Тревожит ли его необходимость видеть человека, с которым у него был горячий секс, каждый день в спортзале? Сейчас я не была такой храброй, как ранее этим утром... и не могла выдавить из себя и слова. Может, я просто боялась услышать неправильный ответ. Могло запросто оказаться, что он был из тех парней, которые придерживались принципа «поимел и бросил». Наверное, у него было море секса с десятками женщин, которым не нужны какие-либо отношения, просто голый трах. Может, если бы я спросила о наших «отношениях», он подумал бы, какая я безнадежная и смешная. Самое ужасное, что я все так же буду смотреть на него каждый день и тешиться надеждой, что никто не узнал о нашей короткой истории.