Пульс - [10]

Это было спусковым механизмом для парня, готового надрать чей-то зад. Его кулак стремительно взлетел в воздух, но то, насколько быстро отреагировал Пол, просто ошеломило меня. Блокировав его одной рукой, другой он жестко ответил ударом в область низа живота. Тот тут же согнулся пополам, казалось, его легкие выпустили весь воздух и не смогли сделать вдох.

Пол прокричал:

— Вали к черту отсюда и не пытайся найти ее. Свяжешься с ней, и получишь по всем статьям, ты, жирный кусок дерьма.

Боковым зрением я заметила стремительно приближающегося через входную дверь Грега. Понятно, кому звонила Виктория.

— Пошел ты!

С играющими жилками тело мужчины выпрямилось в атаке. Он не мог это оставить без ответа. Мускулистая рука закрутилась вокруг шеи Пола, как змея, затягивая в жесткие объятия. Выкрутив тело с удивительной скоростью, Пол сделал шаг назад. Он только что ушел от удушья, а лицо у него было такое, будто он просто прогуливался по парку. Тело двигалось молниеносно, и, прежде чем парень потерял контроль, он получил удар по верхней части бедра, оседая на землю, и удар с правой по подбородку. Тело его жестко упало на колени.

Грег смело вторгся на бегу:

— Я уверен, тебя просили уйти.

— Выбрасываете меня, выбрасывайте и этого сукина сына, — едва в состоянии говорить, проронил мужчина.

— По словам очевидцев, ты начал это. Пол — наш клиент. Ты — нет. Кроме того, это мой зал, и я имею полное право выкинуть тебя, просто из-за противной рожи. Теперь проваливай на хрен! И чтобы ноги твоей здесь больше не было. В следующий раз будет звонок в полицию.

Шатаясь на ногах, он поднялся и указал на Пола. Здоровяк собрался что-то сказать, но Грег его прервал:

— Можем вызвать и сейчас, если хочешь.

Мужчина опять взглянул на Пола... возможно, предупреждая. Затем направился к двери уже не с той прямой осанкой, с какой заходил.

Добравшись до выхода, он сказал, взглянув через плечо:

— Ты пожалеешь, мудак!

Непонятно, к кому были обращены его слова, Грегу или Полу, но ни один из них не был обеспокоен. Пол даже не выглядел взвинченным. Большому парню стоит лучше задуматься, кто из них в опасности.

Глава 4

— Эй, Джесси, я сам закончу с Полом, раз уж я здесь. Если не возражаешь, можешь начать прибираться, — сказал Грег.

— Конечно, отлично.

Я взглянула на Пола. Он был ужасно зол. Было не совсем понятно, он злится по поводу того громилы или по поводу моих необдуманных слов, которые не содержали в себе ничего оскорбительного, как мне казалось... Так что я предпочла протирать тренажеры, они хотя бы не злятся на меня.

В задней части зала я взяла чистящие средства и чистые полотенца и начала свою возню с тренажерами, неспешно продвигаясь вперед. Мне были слышны только сопения Пола, пока он дорабатывал свою прерванную тренировку, больше ничего. Когда же звуки прекратились, мой любопытный взгляд неконтролируемо перешел в сторону молчания. Пол к тому моменту уже испарился в мужскую раздевалку, и Грег общался с Викторией. Когда моя работа закончилась на нескольких последних тренажерах, Пол вышел, свежий после душа и в чистой одежде. Что ж, он опять походил на произведение искусства.

— Джесси, мы уходим. Я закрою вас, ребята, снаружи, — сказал Грег.

— Хорошо, я почти закончила. Спокойной ночи.

— И тебе, Джесси. Увидимся завтра, Пол.

— Спасибо, Грег, — ответил Пол.

В ответ Грег кивнул, и Виктория махнула нам на прощание. Помахав в ответ, я взглядом проводила их к выходу и расположилась на тренажерах, которую чистила. Подняв глаза, я увидела Пола, стоящего рядом.

— Прости меня, я немного разозлился, — сказал он мне. — Я знаю, ты ничего плохого не имела в виду, говоря Марку о моем племяннике. Просто ты не в курсе всей этой ситуации, и я не должен тебя втягивать.

— Ааа… — теперь, когда он извинился, я не знала, что сказать. — Все хорошо, — в конце концов нашлась я.

— Виктор — сын моей сестры. Когда он родился, ей было шестнадцать, и она очень переживала по этому поводу. Боялась, что люди ее осудят. Я знаю, что в настоящее время большинство не обратили бы внимания... но ей пришлось столкнуться с людьми, которые последними из всех достойны судить ее. И сейчас, чем больше я боев выигрываю, чем больше становлюсь публичным, тем больше люди лезут в мою семью и наше прошлое. Поэтому я не треплюсь о Викторе.

Я почувствовала себя полной идиоткой.

— Прости меня, иногда я бываю слишком болтливой. Мне так стыдно за прошлую ночь и это утро, я просто пыталась начать с тобой разговор... — я остановилась. — Ну вот, опять тараторю. Прости.

Он ответил улыбкой. Она была сногсшибательная... Боже, как я любила эту улыбку.

— Все хорошо, — сказал он, усаживаясь на скамью рядом со мной. — Тебе не за что извиняться. Этот здоровяк — отец Виктора. Он... как сказать, ты сама видела, у него свои проблемы. Сестра не хочет, чтобы их нашли. Он хочет забрать Виктора. Его отец — плохой тип, и готов забрать ребенка, даже через мой труп.

— О, боже. У нее есть запретный судебный ордер?

— У нее есть я, — сказал он. — Скоро суд. Надеюсь, что все аргументы, которыми он собирается уговаривать судью, не будут взвалены на одиннадцатилетнего парня. Если это не сработает, то будет распоряжение на официальные посещения и... — он остановился, все мысли отражались у него на лице.