Pulp - [32]

Нас проводили на смотровую площадку дирижабля. «Альбатрос» был флагманской моделью небесного корабля, и его конструкцией предусмотрено отдельное помещение для командующего соединением дирижаблей. Площадка была довольно просторной, одну стену её занимал большой обзорный иллюминатор. Вид на Луисбург отсюда открывался ничуть не худший, нежели из корзины.

Здесь был оборудован пост связи, где тут же расположился радист. Огано жестом отослал гвардейцев, сам же подошёл почти вплотную к иллюминатору и положил обе руки на стекло.

— Я проиграл, — произнёс он, глядя на Луисбург, — но ещё могу в последний раз показать клыки. — Мятежный генерал обернулся к радисту. — Приказ — открыть огонь по городу. Отшвартуемся только после того, как все пушки расстреляют боезапас до железки.

Не прошло и минуты, как «Альбатрос» содрогнулся от залпа главного калибра. Первые снаряды ещё только падали на улицы Луисбурга, а к основному орудию присоединились меньшие, отправляя вниз свои смертоносные подарки. Оказалось, заряжены они были химическими фугасами, и на улицах внизу один за другим расцветали облака зеленоватого и горчичного цветов, затягивая всё большие площади. Да уж, Огано сумел показать клыки напоследок.

Он отвернулся от иллюминатора и шагнул ко мне.

— Видишь, — произнёс мятежный генерал, — я тоже умею мстить. Только мне, в отличие от тебя, месть удаётся. Пускай теперь Гриссо на коленях вымаливает прощение у розалийской королевы за потерю легионеров.

И правда, план Огано оказался неплох, хотя и явно не он был его автором. После такого он вряд ли появится на родине — тут его будут рады видеть только хладным трупом. А вот нового ставленника Свободных колоний примут на ура, особенно после того, как Гриссо лишится поддержки Розалии.

Но я прибыл сюда не за тем, чтобы заниматься политикой или наблюдать за местью мятежного генерала. Я пришёл убить Огано и я сделаю это.

— Ло-ле-лу-ли-ла, — пропела Серая Лисица, и тут всё завертелось в стремительной смертельной карусели.

Я вытянул руку в её сторону, эльфийка сорвала с пояса мой нож и метнула его мне. Я поймал оружие, выхватил из ножен и продолжением движения перерезал горло генералу Огано. Остро отточенное лезвие легко распороло бычью шею полуорка, я почувствовал, как клинок царапает позвонки. Ещё мгновение назад возвышавшийся надо мной на полголовы мятежный генерал рухнул на колени, пытаясь зажать своими большими ладонями второй рот. Кровь толчками лилась ему на руки, заливала ворот мундира.

Офицер из Свободных колоний выдернул из кобуры угловатый пистолет Майзера, но в следующую секунду его рука с оружием уже падала на палубу дирижабля. Серая Лисица была стремительным бойцом — воронёный клинок её меча отсёк руку офицера ниже локтя. Тот упал на палубу, схватившись на обрубок, завыл на одной тоскливой ноте. Хорошо знакомый мне звук запредельного страдания, хотя человек даже сам не может до конца осознать свою боль и ту потерю, которую он только что понёс.

— Наложи ему жгут, — не оборачиваясь, бросил я Лисице, а сам шагнул к радисту.

Понятливый солдат даже не попытался оказать сопротивление или связаться с кем-нибудь на небесном корабле. Он демонстративно отбросил эбонитовую трубку и отодвинулся подальше от аппарата, подняв руки над головой.

— Будешь делать, что скажем, останешься жив, — велел ему я. — Заканчивать жизнь героем, надеюсь, у тебя желания нет?

В моём голосе не было особенно много вопросительных интонаций, однако для верности радист несколько раз кивнул.

Тут двери, ведущие на обзорную площадку, отворились, и мы с Лисицей обернулись к ним, держа оружие наготове. Однако опасности не было — к нам вошли мои люди из отряда эльфийки. Лисица успела зажать рот чину из Объединённых колоний, и его задушенные стоны не были слышны за пределами площадки.

— Отлично, — кивнул я бойцам. — На вас радист и этот калека. Лисица, идём займёмся самым интересным типом в этой компании.

Отошедший от греха подальше Пайтон не казался испуганным, скорее, каким-то задумчивым. Он стоял в дальнем углу площадки, сложив руки на груди и подперев пальцам подбородок. Как только мы шагнули в его сторону, вдруг встрепенулся и громко щёлкнул пальцами. Звук был похож на пистолетный выстрел — он заставил нас вскинуться, и будь у меня в руках огнестрельное оружие, Пайтон оказался бы в большой опасности.

— Ментальная магия, — выпалил он, довольный собственной сообразительностью. — Проклятая ментальная магия — вот что это было, верно?

Я мог бы отделаться пошлым «вопросы буду задавать я», но не стал. В конце концов, мне был интересен этот человек, да и надобности скрывать очевидное тоже никакой.

— Верно, — кивнул я. — Только так мои люди прошли бы все ваши проверки. Они на самом деле верили в предательство.

— Самая подлая магия, какая только есть, — растянул губы в улыбке Пайтон. — Не оставляет следов вообще. Меняет сознание, но заметить вмешательство невозможно — заклинание уже сработало и развеялось, как и положено, через сутки. Пф-ф-ф-ф, — он сделал жест фокусника, — и ничего нет. Ты так доверяешь своему менталу? Он ведь и тебя зачаровал, так ведь? Я чувствовал твоё искреннее презрение к этой эльфийке, когда вы поднялись на крышу цитадели. Ты же почти ненавидел её.