Пули, кровь и блондинки. История нуара - [33]

Глава 6 «Мужчина, я вас съем… или спасу»

Мысль о том, что нуар был «лакмусовой бумажкой», которая реагировала на наличие в обществе серьезных деструкций, прозвучала достаточно рано. Не успели французские кинокритики «открыть» нуар, как британо-американский актер, продюсер и режиссер Джон Хаусман отметил, что в Голливуде ярко выражена тенденция к производству жестких криминальных триллеров. В качестве примера он приводил «Глубокий сон», при этом отмечая: «Выглядит так, будто бы американский народ, отвернувшись от потрясений войны, боится обнаружить свои собственные проблемы и болезненные ситуации, что коренятся в национальной жизни». Хаусман видел в героях «Сна» — Филиппе Марлоу (Хамфри Богарт) и Вивиан Ретлидж (Лорен Беколл) — выражение аморальной безнадежности, которая в свою очередь являлась всего лишь отражением общенациональных настроений. И в этой части его идеи созвучны мыслям французских критиков, которые видели в нуаре в первую очередь визуализированное отчуждение — именно это явление можно назвать главным социально-культурным контекстом, определившим спрос на нуар. Однако, исследуя нуаровские фильмы, едва ли можно детально изучить действительные настроения в обществе — кинематограф брал их за основу, но все-таки существенно преобразовывал.

Кадр из фильма «Из прошлого» (1947 год)

  

Можно предположить, что одной из важных социальных проблем были последствия военной мобилизации, которая в США коснулась и мужчин, и женщин. В данном случае было спровоцировано разрушение системы гендерных ролей, что в свою очередь оказало заметное влияние на послевоенную культуру. В нуаре очень большое внимание уделяется проблеме отношения полов, что выражается в представлениях о сексуальности. Для некоторых исследователей отличительным признаком нуара является построение сюжета на сексуальных желаниях, связанных с различными типами мужчин и женщин. В основе все-таки кроется несколько моделей поведения и психологических особенностей.

Нельзя отрицать, что мир нуара преобладающе строится на мужских ценностях: действие, нажива, насилие. Женщины же в кинонуаре представлены исключительно двумя категориями: те, кто находятся на внешних и внутренних границах нуаровского мира. Находящиеся на внешнем крае, почти соприкасаются с преступной сферой, непосредственно соседствуют с криминальной мужской средой. Это певички из ночных клубов, роковые красотки, любительницы пьяных приключений, безжалостные добытчицы, убивающие своих состоятельных, но немолодых мужей. Находящие внутри социума женщины, как правило, становятся жертвами мужского безразличия и алчности — это брошенные жены, потенциальные невесты, многострадальные подруги. Иногда они пытаются защитить своих избранников, иногда, наоборот, главный герой защищает их от не слишком-то удачно выбранных «спутников жизни». Но именно слабость этих персонажей делает уязвимыми «сильных мужчин» из нуара.

В работе Джани Плейсе, посвященной женскому образу в нуаре, также выделяется «два полюса женских типов». Их можно было бы характеризовать как «надменную темную леди» и ее альтер-эго, «сестру невинную избавительницу». В данном случае сексуальность — всего лишь ландшафт для размещения на нем женского коварства и женской добродетели. Однако нуар — порождение мужской фантазии, впрочем, как и некоторая часть нашего искусства. И сексуальность в нем — это предикат к женщине как субъекту. Различие состоит в том, что «темная леди» дает доступ к своей сексуальности, а «светлая принцесса» — нет. Но на априорном уровне они обе являются объектами сексуального желания. В нуаре положение женщины определено относительно мужчины, а зацикленность на ее сексуальности — ключ к социальной роли женщин в тогдашнем американском обществе. В итоге основным «преступлением», в котором обвиняется «высвобожденная» женщина, оказывается отказ быть подчиненной мужчине, что рассматривается как угроза бытийственности мужского мира. В этот отношении нуар никак нельзя назвать «прогрессивным» жанром. Однако даже в нем есть несколько весьма показательных примеров, в которых женщины являются активными персонажами, на чем, собственно говоря, и держится сюжет. Это не статичные фигурки, подобные фарфоровым балеринам, расположившимся на «сюжетном комоде», — они умны, сильны, в их сексуальноси их сила (хотя в некоторых случаях — пагубная), а вовсе не слабость. Во время феминистских дебатов о гендерной политике Голливуда в качестве важного аргумента выдвигалось количество «роковых женщин» — femme fatale. Впрочем, действительный женский образ в нуаре вовсе не сводится к этому типажу. Даже в классическом нуаре 40-х годов можно обнаружить куда более широкий диапазон женских характеров. Опять же в сюжете их роль отнюдь не сведена к объекту сексуального желания.

Впрочем, нельзя отрицать того факта, что femme fatale — роковая красотка — бросила грандиозную тень на весь этот период и жанр в целом, заслонив собой все прочие женские роли и образы, которые были весьма далеки от примитивных формул и упрощенных трактовок, сводившихся к обсуждению: являлась ли сексуальность «достоинством» или «недостатком». Это частично относится к постижению нуара, поскольку его привычная модель с «размытыми контурами грандиозных нуар-канонов» подразумевала, что «роковая женщина» была реальной социальной фигурой, появившейся в результате социокультурных изменений, произошедших в годы Второй мировой войны. На самом же деле в нуаре женских типажей такое великое множество, что в самую пору разрабатывать особую классификацию.