Пуховое одеялко и вкусняшки для уставших нервов. 40 вдохновляющих историй - [47]

Шрифт
Интервал

Я люблю носить черное, белое, серое и синее. Мне нравятся классические формы, джинсы и одежда в полоску. Я также люблю металлический блеск, присущий драгоценностям и золотым пряжкам. Я чувствую огромную радость и заряжаюсь энергией от этого нового простого стиля одежды – который я на самом деле практиковала уже давно, но мой шкаф подтвердил это только сейчас.

Долгие годы я проделывала то же самое и на кухне, и эта новая простота и изменившиеся приоритеты вызывали во мне бурю восторга. Когда мы переезжали из Гранд-Рапидс обратно в Чикаго, я обнаружила, что накопила целую гору посуды. Я никогда не считала себя шопоголиком или поклонницей безделушек для дома, но посуда стала моей настоящей слабостью. У меня была куча разнообразных сервизов, а также специальные наборы – блюдо и несколько тарелок для пасты, десятки маленьких десертных блюдец и, наконец, безумное количество бокалов для шампанского, которые накапливались годами и совсем не подходили один к другому.

Мой двоюродный брат убедил меня сохранить только стеклянную, серебряную и деревянную посуду, а из фарфора оставить только предметы белого цвета, за исключением моего чугунного набора Le Creuset – кухонного эквивалента моей страсти к синим вещам. Мы упаковали и убрали прочь зеленые и фиолетовые тарелки, раскрашенный вручную пестрый сервировочный набор, целый сервиз сиреневых эмалированных чашек и блюдец и оставили только белые предметы и прозрачные стаканы.

Мой брат пообещал мне, что получившаяся простота принесет мне радость, и оказался совершенно прав. Наша кухня теперь была наполнена только тем, чем мы реально пользовались и что нам нравилось, что сочеталось друг с другом и что можно было легко заменить, если бы что-то вдруг разбилось.

На кухне, в шкафах и во всех остальных местах в доме я продолжала разбирать вещи и обнаружила, что чем большее количество ненужного я выбрасываю, тем счастливее я становлюсь. Казалось, что чем меньше барахла было в нашем доме, тем свободнее я могла дышать и тем легче думать.

Как и в других областях жизни, мне всегда нравилось то, как мы относимся к своим вещам, когда отдыхаем на озере. Разумеется, легче создавать простоту в чужом доме, где ты живешь всего пару недель, но я обратила внимание, что я не скучаю по вещам, оставленным дома. Мне нравится брать с собой всего пару платьев, шорты и резиновые шлепанцы, пару коробок с игрушками, одну связку книг, свечу, две пачки чая, гитару Аарона и цветные карандаши Генри, чтобы ничего впустую не захламляло дом.

Разумеется, с этим скромным набором легко прожить всего две недели и в чужом доме, но каждый раз в августе, когда мы возвращаемся домой, я поражаюсь множеству ненужного хлама и неизменно избавляюсь от многих коробок с вещами, которые стали лишними после каникул на озере. И после этого мне становится куда легче дышать.

Моя любовь к посуде может сравниться только с моей любовью к книгам, и какое-то время назад они загромождали каждую комнату нашего дома, включая гостевую ванную, и даже лежали внутри неработающего камина. Стопки книг громоздились на всех столах, на бачке унитаза, в детских комнатах и на каждой ступеньке лестницы в подвал. Но раз уж я решила перейти к легкости и простоте, то одним солнечным утром мы с Маком вывезли более двадцати коробок с книгами в букинистическую лавку. Я сохранила только те из них, которые я бы точно стала перечитывать или от всей души рекомендовала бы своим друзьям, но все равно у меня осталась целая куча книг, даже с учетом этих двадцати коробок, от которых я все-таки смогла избавиться.

Другое преимущество, которое я нахожу в этих новых и более точных параметрах, касающихся одежды и личных вещей, – это то, что я принимаю более обдуманные решения, когда мой выбор сужается. Когда я распахиваю дверцы гардероба и вижу там только то, что мне нравится, и ничего лишнего, или когда я открываю буфет и вижу посуду исключительно белого цвета, мне нужно принимать гораздо меньше решений, это неизменно делает мой день немного проще и мне становится легче проживать его.

Теперь я способна уделять более пристальное внимание действительно важным решениям в своей жизни – касающимся воспитания, семьи и дружбы – когда мне не нужно долго думать о том, что надеть или куда девать все свое барахло. Окружающий шум моей жизни делается тише, когда у меня становится меньше личных вещей и соответственно меньше решений, которые мне приходится принимать в связи с этим. И в этой новообретенной тишине у меня появляется место для общения, отдыха, дружбы и обучения чему-то новому.

Последнее время я обнаружила, что стала серьезнее относиться к своим покупкам, так как теперь я задумываюсь – а нужно ли мне все это? Поместится ли это все в нашем доме? Принесет ли это мне безумную радость или станет очередным пылесборником, загромождающим не только пространство в доме, но и мой разум? Я приношу домой все меньше вещей, более того, теперь я по-новому выбираю подарки своим друзьям – вместо дешевых безделушек я дарю им что-то полезное и актуальное. Или даже лучше – я помогаю им испытывать всяческие незабываемые эмоции, типа полета на воздушном шаре или поездки на спорткаре вместо загромождения их дома ненужными вещами.


Рекомендуем почитать
Из породы огненных псов

У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…


Правила склонения личных местоимений

История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.


Прерванное молчание

Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…


Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…


Opus marginum

Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».