Пугливая - [22]

Раньше мы с Кэсси тайком выбирались в поля и занимались там сексом, а затем, с трудом натянув на себя одежду и отдышавшись, смотрели на падающие звезды. Потом я все испортил.

Внезапно всё мое возбуждение как рукой сняло.

Я беру с тарелки ломтик кукурузных чипсов и подношу его ко рту, но тут Дженнифер заговорщически оглядывается по сторонам. Она ставит кофейник на край стола и, скользнув в кабинку, усаживается напротив меня.

— Я удивлена, что ты здесь, — говорит она. — Ты ведь знаешь, что Кэсси по-прежнему тут работает, да?

Волосы у меня на руках встают дыбом, словно кто-то ударил меня электрошокером. Я озираюсь по сторонам, пытаясь сжаться до таких размеров, чтобы она меня не заметила.

— Не волнуйся, она работает в утреннюю смену, — произносит Дженнифер и, взяв стоящую рядом с сахаром перевернутую кружку, наливает себе кофе.

— Тебе разве не нужно работать? — спрашиваю ее я, глядя на то, как она бросает в кофе три кусочка сахара и начинает их размешивать.

— А тебе разве не нужно быть дома? — спрашивает она в ответ.

Я морщусь, не зная, что сказать, мечтая, чтобы она скорее ушла и я, наконец, мог бы запихнуть эти гребаные начос себе в рот, а не благовоспитанно их надкусывать, как сейчас.

— Как твой брат? — спрашиваю я между глотками.

— Богатый и надоедливый, — пренебрежительно взмахнув рукой, говорит Дженнифер. — Он женился на Шелли, ты знаешь. У них три дочери, и она снова беременна. Они продолжают говорить, что хотят сделать сюрприз, но все и так знают, что они не остановятся, пока не родится мальчик. А значит, следующим ребенком будет девочка.

Беседа с девушкой-подростком после восьми лет мужских разговоров, приправленных случайными фразами, какими удавалось перекинуться во дворе с надзирательницей, режет слух. Я практически чувствую, как вращаются у нее в голове винтики, но они так быстро жужжат, что я не могу сосредоточиться. Я и забыл, как девушки любят поговорить.

— Может, у них будет мальчик, — говорю я, отодвигая начос и потягивая кофе.

Он крепкий и невероятно горький.

Дженнифер приподнимает идеально ухоженные брови.

— Если чего-то так сильно хочешь, то никогда этого не получишь, — говорит она, затем выскальзывает из кабинки и, позабыв о своей кружке, подхватывает кофейник. — Просто так устроен мир.

Она кивает подбородком в сторону лежащего на соседнем сидении рюкзака, в котором все мои пожитки и сто долларов единовременного денежного пособия.

— Как ты доберешься домой? — спрашивает она. — Тебя заберет Пайк?

— Пайк сейчас живет в Вегасе, — отвечаю я. — Или, может, в Рино.

— Ха, — говорит Дженнифер. — У него ещё эта чёлка на боку, верно?

Она хватает свою челку и изображает экстремальную прическу, которую с выпускного класса носит мой брат. Где-то месяца три назад он навещал меня в «Лавлоке», и у него по-прежнему была эта хрень. Дженнифер делает вид, что театральным взмахом головы отбрасывает с глаз волосы, и я смеюсь.

— Да, это мой брат.

Она кивает.

— Сегодня днем он пил здесь кофе. У него эти тоннели в ушах. Мочки его ушей почти касаются плеч или типа того. Он похож на бездомного Крисса Энджела[3].

— Он в городе?

Я не говорил ему, что возвращаюсь домой. Он, должно быть, навещал маму. Какой замечательный сын.

Дженнифер пожимает плечами.

— Да. Тебя подбросить до дома? Я заканчиваю в десять.

Я смотрю на висящие у нее за спиной часы. Сейчас девять сорок пять.

— Это очень мило, но…

— Лео. Я проезжаю мимо твоего дома. Я даже не буду останавливать машину, если тебе от этого станет легче. Я просто открою дверь, и ты сможешь выпрыгнуть на ходу.

Я открываю рот, чтобы возразить, но снаружи чертовски холодно.

— Было бы неплохо прокатиться, — через силу говорю я. — Спасибо.

Я вижу, как из глубины закусочной на меня свирепо таращится водитель грузовика. Я его знаю. Лу Поттс. Он владеет всеми транспортными фурами в этих краях. Я бесчисленное множество раз чинил его грузовики. Ну, раньше. Что-то в том, как он буравит меня глазами, говорит мне, что в ближайшее время он не будет снова ко мне обращаться.

Проследив за моим взглядом, Дженнифер оборачивается на Лу.

— В чем его проблема? — шепчет она, повернувшись ко мне.

— Я, — отвечаю я, допивая кофе, и она тут же наливает его снова. — Его проблема это я.

— Почему? — спрашивает Дженнифер. — Что ты такого сделал?

Она слишком молода, чтобы ненавидеть меня за несчастный случай и слишком половозрелая, чтобы заботиться о чем-то ещё, кроме блеска для губ и покупок с подружками в торговом центре. Или чем там занимаются шестнадцатилетние девочки. Насколько я помню, когда Кэсси было шестнадцать, ей нравился секс на свежем воздухе и выпечка, но она всегда отличалась от других девушек. Вот почему я так сильно ее любил.

Люблю. По-прежнему. Хотя и не видел ее восемь лет.

Ровно в десять Дженнифер возвращается к моему столу.

— Всё за мой счёт. Убери свои деньги, — говорит она, вытаскивая свернутую купюру, которую я оставил под солонкой.

Она засовывает мне в карман смятую двадцатку, и я хватаю ее за запястье.

— Дженнифер, ты учишься в школе. Спрячь свои деньги. Накопи на весенние каникулы или еще на что-нибудь.

— Лео, у меня «Рендж Ровер» за восемьдесят штук баксов, — отвечает она, выставив свой идеально отполированный средний палец. — И мой маникюр стоит больше, чем твои начос.