Пугало гуляет в полночь - [3]
Вдруг глаза его расширились, словно от страха.
— Стэнли, все хорошо. — Бабушка Мириам положила руку на плечо Стэнли. — Просто дедушка Курт смеется.
— Дети, если вы наелись, — сказал дедушка Курт, — прогуляйтесь со Стэнли. Он вам покажет ферму. Вам же это всегда нравилось. — Он вздохнул. — Я бы сам с вами сходил, но нога опять начинает шалить.
Бабушка Мириам принялась убирать со стола посуду. Мы с Марком вышли вслед за Стэнли через черный ход. На заднем дворе недавно косили траву. Воздух был напоен сладким ароматом сена.
Около дома была клумба, и я увидела, что над ней порхает красивая колибри. Я толкнула Марка, чтобы он посмотрел, но, когда он обернулся, птичка уже улетела.
На краю обширного двора стоял старый сарай. Раньше его стены были белые, но теперь штукатурка сильно загрязнилась и начала осыпаться. Я подумала о том, что стены нужно срочно красить. Дверь сарая была приоткрыта, и сквозь проем были видны тюки соломы на полу.
Справа от сарая, на краю кукурузного поля, — небольшой зеленый домик, в котором живут Стэнли и его сын Стикс.
— Стэнли, а где Стикс? — спросила я. — Почему он с нами не обедал?
— Он уехал в город, — тихо ответил Стэнли. — Сел на пони и уехал в город.
Мы с Марком переглянулись. Да, мы так и не научились понимать Стэнли.
Посреди кукурузного поля кое-где стояли темные фигуры — пугала, о которых начала было говорить бабушка Мириам. Я стала смотреть на них, от солнца прикрывая ладонью глаза.
— Как много пугал! — удивилась я. — Стэнли, в том году было всего одно. Зачем их столько?
Он не ответил. Как будто не слышал меня. Просто шел вперед большими шагами, как аист. Бейсбольная кепка его была надвинута на самые глаза, а руки он засунул в карманы комбинезона.
— Послушай, мы сто раз видели ферму, — зашептал мне Марк. — Зачем нам опять ее обходить?
— Не хнычь, Марк, — оборвала его я. — Мы всегда обходим ферму. Традиция есть традиция.
Марк пробурчал что-то. Он лентяй. Ему лишь бы ничего не делать.
Вслед за Стэнли мы обогнули сарай и вышли на кукурузное поле. Стебли были уже выше меня. Золотистые початки сверкали на ярком солнце. Стэнли сорвал один.
— Давайте попробуем, созрела она или нет, — предложил он, улыбаясь.
Он держал початок в левой руке, а правой ловко сдирал с него шелуху. Через несколько секунд дело было сделано. Я взглянула на початок — и…
3
— А-а! — завопила я.
— Какая гадость! — хрипло выговорил Марк.
Кукурузный початок был отвратительного коричневого цвета. И он… шевелился. Извивался. Корчился.
Стэнли поднес его к глазам, чтобы осмотреть, и тут я поняла, что это такое. Черви. Сотни извивающихся червей.
— Нет! — в ужасе закричал Стэнли и выронил початок. — Ох, плохая примета! Так в книге написано. Ох, не к добру!
Я посмотрела под ноги. Черви начали расползаться по земле.
— Ничего страшного, Стэнли, — заговорила я. — Я вскрикнула просто от удивления. Так иногда бывает — в кукурузе заводятся черви. Мне дедушка говорил.
— Нет. Плохо это. — Голос Стэнли дрожал, уши пылали, а во взгляде чувствовался страх. — Книга. Так в книге написано.
— Что еще за книга? — спросил Марк и пнул носком кроссовки червивый початок.
— Моя книга, — загадочно ответил Стэнли. — Книга о колдовстве.
«Ого! — подумала я. — Не надо бы Стэнли читать книжки про колдовство. Он и без книжки самый впечатлительный и суеверный человек на свете!»
— Так ты читаешь книжку про колдовство? — переспросил Марк, наблюдая за расползающимися по мягкому грунту червями.
— Да. — Стэнли решительно кивнул. — Хорошая книга. Я оттуда все знаю. И там все правда. Это точно! — Он стащил с головы бейсболку и поскреб макушку. — Надо в книгу посмотреть. Надо почитать, как быть с кукурузой. Со скверной кукурузой.
Он так нервничал, что и я слегка испугалась. Я знаю Стэнли, сколько живу на свете. По-моему, он работает на ферме дедушки Курта уже лет двадцать. Он всегда был странноватый. Но я никогда не видела, чтобы он волновался из-за такого пустяка, как испорченный кукурузный початок.
— Покажи нам пугала, — попросила я, чтобы отвлечь Стэнли.
— Да-да, давай посмотрим их, — поддержал меня Марк.
— Ладно. Пугала так пугала.
Стэнли кивнул и стал пробираться вперед среди высоких кукурузных рядов. Он все еще напряженно обдумывал что-то.
Стебли вокруг нас негромко шуршали. Жутковатый был звук.
Вдруг меня накрыла тень. Перед нами выросло пугало. Рваный черный пиджак, набитый соломой. Руки пугало раскинуло в стороны.
Оно было высокое — выше меня. И торчало над кукурузными рядами. Голова его была сделана из темного холщового мешка. Его тоже набили соломой и черной краской нарисовали на нем злобные глаза и нахмуренные брови. И вдобавок нахлобучили на него старую, мятую шляпу.
— Это ты сделал, Стэнли? — спросила я. Чуть дальше среди кукурузы темнели еще несколько пугал, все в такой же позе. И все тоже угрожающе хмурились.
Стэнли посмотрел на лицо пугала.
— Да, это я сделал, — вполголоса проговорил он. — По книге научился.
— Какие-то жутковатые они, — сказал Марк и придвинулся ко мне поближе. Потом взял соломенную руку пугала и потряс ее. — Как дела? — обратился он к темной фигуре.
И тогда Стэнли повторил фразу, которую сказал мне в машине:
