Птицелов - [26]

— Разве ты не получила на этой неделе пригласительную открытку? — строго допрашивала Файона. — Что ж ты, не прочитала ее?

— Да как-то не заметила.

Файона сердито фыркнула:

— Странные вы женщины — ты и Федра. Светская жизнь — важнее всего, а вы не уделяете ей внимания. И приглашениями родственников пренебрегаете.

Федра уехала из дому еще до прихода Орелии с работы, и племянница готова была держать пари, что тетка приглашение получила, но не хотела ехать в дом Мэриэль, где чувствовала себя неуютно.

— Это твое лучшее платье? Оно же старомодно! — фыркнула Файона, недовольно глядя на темно-золотистое шелковое платье Орелии, — в нем же она была на заседании Общества любителей Средиземноморских культур.

— Да, лучшее. И оно мне идет.

В Италии, живя у Солини, Орелия переняла у его дочерей манеру не следовать рабски моде, а создавать свой собственный стиль.

— Надеюсь, Де Витту оно понравится.

— Де Витту? — удивилась Орелия. — Он приглашен на обед? Разве он друг — твой или Мэриэль?

— Да, нас обеих.

На обеде Орелию усадили рядом с Де Виттом.

Она догадалась, что сестры хотят, чтобы она ближе познакомилась с Де Виттом. Наверное, не только потому что он превосходный жених, но и потому, что ее сближение с Лайэмом внушало им беспокойство.

Орелия едва притронулась и к супу из спаржи и к жареным перепелкам. Ее мучили мысли об отношениях с Лайэмом. Де Витт, занимая ее легкой светской беседой, поглядывал время от времени на ее тарелки и, наконец, спросил:

— Вы себя неважно чувствуете? — Он вытер носовым платком рот, стряхивая крошки с усов.

— Нет, я совершенно здорова, просто устала сегодня.

— Вы, наверное, слишком загружены своей работой?

— Сегодня я сдала несколько эскизов и начала другую работу, которую надо сдать к концу недели.

— Вы должны беречь себя. Женщины, они словно цветы — нежны и хрупки.

Изумленная словами Де Витта, Орелия посмотрела через стол на его мать — не у нее ли он набрался идей о нежности и хрупкости женщин? Миссис Карлтон, пожилая красавица южного типа в белых перчатках до локтей, лакомилась десертом, жеманно улыбаясь своему соседу. Де Витт высказал замечания о погоде, потом вернулся к архитектуре.

— Что же за эскизы вы сделали?

— Два эскиза интерьера небольшого египетского храма.

— Египетского храма? — Он положил ложку и удивленно спросил: — Разве О'Рурки занимаются строительством на Востоке?

— Нет, нет, это павильон на ярмарке. — Она с грустью вспомнила день, проведенный там с Лайэмом. — Здание расположено на улице Каира, скоро его закончат и поместят там саркофаги с мумиями.

Орелия вспомнила слова Де Витта, что ему не по душе ярмарка и Городок Увеселений и ожидала критических замечаний, но реакция Де Витта оказалась неожиданной.

— Это очень интересно. Я всегда восхищался египтянами. Они почитали ушедших.

— Ушедших? А, вы имеете в виду умерших.

— Да, египетские надгробия так же великолепно спланированы и тщательно исполнены, как наши мавзолеи в Новом Орлеане. Моя мать — из Луизианы.

— Я слышала, что там прекрасные кладбища.

Сосед Орелии слева, толстый мужчина с бакенбардами, покосился на нее и Де Витта, давая понять, что они подняли неподходящую за столом тему, но Де Витт не заметил этого.

— Египтяне уделяли своим умершим много времени и заботы, — продолжал он. — У них есть чему поучиться. Знаете, в моей семье по линии прабабушки были мастера похоронных дел.

«Наверное, отсюда его необычный интерес к египетским гробницам», — подумала Орелия. Но, Боже, какая унылая беседа! Она прикрыла рукой зевок.

Де Витт оторвался от десерта и укоризненно сказал:

— Вот видите, вы переутомились, я был прав.

— Ах, извините меня.

— Вы должны меньше сил и времени уделять работе. — Он смягчил свое замечание: — Я сам готов целые сутки проводить в своих торговых складах, но сознательно ограничиваю себя.

«Ну, вот, — подумала Орелия, — теперь он пустится в разговоры о торговле».

Он расхваливал Маршала Филда, короля торговли, потом перешел к своим собственным идеям:

— Я считаю, что леди не должны покупать свои туалеты в Париже или в Лондоне. Надо поощрять свою торговлю в Чикаго. Это даст нам прибыль, а дамам — экономию.

— Да, да, конечно.

Орелия смотрела на пляшущее пламя свечи, опасаясь, что глаза ее закроются. Она с нетерпением ждала конца обеда, чтобы сразу уехать домой.

— Орелия? Где вы купили свое платье?

Она поняла, что Де Витт ждет от нее ответа на какой-то вопрос.

— Извините меня. О чем вы спросили?

— Я спросил, где вы купили свое платье,-повторил Де Витт немного раздраженно.

— Мне сшила его портниха в Италии.

— По французской модели?

— Нет. Я сама придумала фасон.

— Это очень необычно.

— Я считаю, что последние модели мне не всегда идут, — объяснила она. А когда ей думать о моде? Большую часть дня она проводила теперь в рабочей блузе с поясом. — Я предпочитаю индивидуальный стиль.

— Значит, вы не поощряете торговли дамскими туалетами?

Глядя на его поджатые губы, она поняла, что Карл-тон недоволен ею.

— Да,-подтвердила она, — я плохая покупательница для магазинов одежды.

«Если он не одобряет ее, то с какой стати он ухаживает за ней? — подумала она. — Вряд ли она ему подходит.»