Птица-синица - [6]

— Ишь какой! — крикнул незнакомый мальчишка, наступая на Петю. — Завладел моим щенком и разгуливает!

Петя даже онемел от возмущения. Ведь щенок сам прибежал к ним в сад! Разве Петя им завладел?

— Сейчас же отдавай! — крикнул мальчишка. — Сейчас же!

— Не отдам, — твёрдо сказал Петя. — Это мой щенок.

— Не твой, а мой! И сейчас же отдавай!

Мальчишка сжал кулаки, но Петя не сделал ни шага назад. Ни полшага. Ни четверть шага.

— Не отдам!

Вдруг мальчишка нагнулся, подхватил щенка на руки, и не успел Петя опомниться, как он дёрнул из его рук бечёвку и вместе со щенком юркнул в свою калитку.

Задвижка щёлкнула — только их Петя и видел!

Как Петя вернулся обратно домой

Когда Петя без щенка, заплаканный, вбежал в свой сад, прямо к его ногам шлёпнулся свёрнутый в комок мамин носовой платочек — бывший ошейник щенка.

Значит, теперь щеночек на всю жизнь был не Петин. Теперь соседский мальчишка его ни за что не отдаст обратно. Ни за что!

Целый час Петя сидел на диване и проливал горькие слёзы.

Такой был щеночек! Такой весёлый, мохнатенький. Пусть необученный, зато какой умник…

Наконец бабушка сказала:

— Довольно плакать! Иди умойся хорошенько. Мы скоро пойдём в садоводство за помидорной рассадой. Как я тебя, такого заплаканного, возьму?

Конечно, щенка было очень жалко. Но и за помидорной рассадой Пете хотелось идти. Он ещё разок вздохнул, пошмыгал носом и пошёл к крану умываться.

Кам Петя и бабушка ходили в садоводство

Петя и бабушка вышли из калитки и пошли по самой главной улице посёлка. Хороший у них был посёлок! Наверно, больше нигде на свете не было такого хорошего заводского посёлка.

Вдоль всей улицы вперемежку росли каштаны с белой акацией. Тень от них пёстрым ковром лежала на тротуаре. Акация уже начала зацветать и душисто пахла. А каштаны выбросили вверх высокие зелёные свечи, но цветы пока не распустились.

Много всего было в их посёлке! Вон там, направо, стоял огромный заводской клуб. Весь в стеклянных окнах, с белыми круглыми колоннами у входа. В этот клуб Петя ходил много раз. Иногда в кино. Иногда смотреть кукольный театр. Но чаше всего они с бабушкой ходили в детскую библиотеку за разными интересными книгами.

А там, за поворотом, в переулке, была школа. Высокая, в четыре этажа. Туда Петя пойдёт учиться в будущем году. Начнёт с первого класса и дойдёт до десятого!

Потом Петя и бабушка перешли на другую сторону улицы, и Петя увидел в саду, среди деревьев и кустов, больницу, где работала его мама. Мама принимала в детском кабинете. Только один раз они с бабушкой ходили к маме на приём: Петя порезал руку, и мама смазала её иодом и хорошенько завязала.

Но самое плавное, конечно, был завод. Завод был такой большой, что Петя даже не мог сосчитать, сколько было корпусов. «А к октябрьским праздникам пустим ещё один новый цех, — говорил папа. — Обязательно пустим!» И этот новый цех был больше и выше всех остальных.

До садоводства было не особенно далеко. Бабушка и Петя дошли быстро. Петя ни капельки не устал и даже всю дорогу нёс плетёную кошёлку для рассады.

Они вошли в ворота садоводства и сразу увидели целое поле из стеклянных рам. Каждая была составлена из небольших четырёхугольных стёкол, и все они тянулись длинными рядами одна возле другой.

С одной стороны рамы были слегка приподняты и опирались на деревянные подпорки.

— Ишь ты, какая пышная! — сказала бабушка, останавливаясь перед одной из рам и заглядывая под стекло. — Хороша! Хороша! Ничего не скажешь…

Петя тоже заглянул под стекло и увидел в длинном широком ящике, врытом, как ему показалось, по самые края в землю, темнозелёные невысокие растения.

— Это что? — спросил Петя у бабушки. — Помидорная рассада?

— Помидорная рассада.

— А зачем она в ящиках?

— Это не ящики, это парники. Пока было холодно, она здесь в тепле росла да росла. А теперь её можно из парников высадить прямо в землю… Сунь-ка туда руку. Видишь, как там парит.

Петина ладошка и вправду сразу окунулась в тёплый, парной воздух, какой бывает жарким летом после дождя.

— А там что? — спросил Петя, показывая на низкое длинное строение под стеклянной крышей.

— Теплица. Там и зиму и осень — круглый год цветут цветы. Одни отцветают, другие расцветают.

— А где мы помидорную рассаду возьмём?

— Вот сейчас найдём главного садовника, у него и узнаем.

Вдруг Петя увидел — прямо к ним идёт невысокий старичок в широкой соломенной шляпе.

И бабушка с Петей пошли ему навстречу.

— Вот, — сказала бабушка, — сейчас и спросим про главного садовника… Здравствуйте! Вот пришли к вам в садоводство…

— Милости просим, милости просим! — ответил из-под шляпы старичок.

Петя глянул ему в лицо и увидел, что это был их сосед, Галинкин дедушка.

— Бабушка, — испугался Петя и дёрнул бабушку за рукав, — уйдём отсюда! Он сердитый.

— Что ты, Петя? — удивилась бабушка.

Но Петя потянул бабушку за руку обратно к воротам:

— Уйдём, бабушка! Не надо рассады…

Только бабушка не стала слушать Петю. Она подошла к Галинкиному дедушке и спросила, где у них в садоводстве продаётся помидорная и цветочная рассада.

Как Петя и бабушка подружились с Галинкиным дедушкой

Галинкин дедушка сам оказался главным садовником в заводском садоводстве. Стоило только бабушке сказать, что им нужна рассада, как он сразу сказал, что пожалуйста — у них всё имеется, и тут же стал рассказывать, какие цветы в каких парниках у него посажены. Хотя, кроме листиков, Петя ничего не заметил под стеклянными рамами парников, Галинкин дедушка и по одним только листикам объяснил, где какие цветы у него расцветут. Он рассказал, где у него будут левкои, а где гвоздика; где настурция, а где львиный зев; где бархатцы, а где резеда и анютины глазки.