Птица счастья - [18]

Кортни вышла в гостиную и повесила на место ружье. Вернувшись, она решительно заявила:

— Я не позволю вам выгнать меня до половины пятого. Обычно я держу свои обещания, а я дала слово доктору, что позабочусь о вас.

Джерет уже снова устроился в подушках и держал в руках журнал. Отложил его в сторону, осторожно подвинулся и похлопал по постели:

— Хочешь скоротать время побыстрее?

— Нет! — Окончательно расстроившись, Кортни вышла в гостиную и села в кресло. Она уже не обращала больше внимания ни на свой румянец, ни на его веселье.

— Давайте как-нибудь договоримся, — наконец произнесла Кортни.

— О чем? Ты согласна, что на самом деле классно целуешься?

— Когда же вы прекратите говорить о поцелуях и постели?!

— Что-то я не припомню никаких слов о постели. Это уже обращение к Фрейду, Малыш.

Кортни прикрыла глаза и медленно досчитала до десяти:

— Я хочу серьезно поговорить с вами.

— Я буду разговаривать серьезно, — донесся его голос, — и целоваться серьезно. Разговаривать и целоваться…

— Мистер Кэлхоун! — Она вошла в спальню. На лице Джерета расплылась ухмылка.

— Ладно, выкинь из головы, Малыш? Что тебя волнует?

Как быстро меняется его отношение, подумала Кортни. То он обращается с ней, как со взрослой привлекательной женщиной, то, как с маленьким ребенком, едко насмехается… и вдруг совершенно серьезен. Ей трудно было уследить за столь резкими сменами настроений.

— Я хочу поговорить с вами об Эбенезере.

— Ну что ж, давай обсудим твою птичку, Малыш. Слушаю тебя внимательно.

— Эбенезер — член нашей семьи. У моего сына было довольно трудное время, когда он остался без отца.

— Могу себе представить. — Его насмешливый тон больно задел Кортни. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить.

— Сокол очень дорог Райану.

— Если вы пришлете Райана ко мне, я научу его ездить верхом, — неожиданно заявил Джерет. Кортни в растерянности замолчала.

— Спасибо, нет. Мы все очень любим Эбенезера. Я сожалею, что он досаждает вашим лошадям, хотя в это и трудно поверить. Но если это так, какое-то время мы подержим его взаперти.

— И будете правы. Если принять во внимание, что я сварю его сразу же, как только мне удастся его поймать. Или зажарю. Кстати, Малыш, вы не имеете ничего против, чтобы бросить в духовку кусочек мяса? Просто положить бифштекс на сковородку, добавить каких-нибудь специй и поставить духовку на четверку…

— Я знаю, как готовить мясо. — Кортни пошла на кухню и вымыла руки. Посыпав мясо перцем, она бросила взгляд в сторону спальни и решительно добавила в кастрюлю еще специй. Включив духовку, она вернулась в комнату.

Джерет Кэлхоун лежал на спине с закрытыми глазами и ровно, глубоко дышал. Кортни осмотрелась: повсюду валялась одежда и книги, книги, книги. Несомненно, за его твердолобостью скрываются недюжинные мозги, раз он так умеет разбираться в птицах. И он находчив, иногда даже слишком. Бывали моменты, когда он выглядел взволнованным и возбужденным. Кортни на цыпочках бродила по спальне, собирая белье в стирку. Случайно ей под руку попалась пара черных плавок. Дотрагиваться до его нижнего белья Кортни вовсе не хотелось, не хотелось даже смотреть в ту сторону. Она набросила сверху рубашку, закрывая столь интимный предмет, и вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Искоса посмотрела на кровать, но Джерет продолжал неподвижно лежать, ровно дыша. И Кортни успокоилась. До тех пор, пока не наткнулась на еще одни плавки, брошенные прямо поверх пыльных туфель ручной работы. Обойдя опасное место стороной, она снова взглянула на Джерета: во сне он выглядел очень даже милым и симпатичным. Трудно было поверить, что этот человек мог так напугать ее своей яростью.

Загрузив белье в стиральную машину, целый час Кортни провела, прибирая на кухне. Потом вернулась в спальню посмотреть на состояние раненого. Джерет спал, раскинувшись по всей постели, разбросав руки в стороны. Рубашка его распахнулась. Мускулистая грудь, заросшая темными курчавыми волосами, равномерно поднималась и опускалась. Разглядывая его, Кортни вздохнула: даже у спящего вид был весьма решительный. Она не смогла удержаться и осмотрела Джерета Кэлхоуна с ног до головы: узкие бедра, длинные ноги, плотно обтянутые джинсами. Захваченная увиденным, Кортни вдруг напряглась и… горячее желание залило ее тело. Что же такое было в этом человеке? Необычайно привлекательные глаза и обворожительная улыбка… Однако его вздорный, раздражительный характер должен был бы затмить все хорошее. Почему же этого не случилось?

Медленно Кортни еще раз подвергла осмотру сильное тело Джерета, вспоминая, как крепко он сжимал ее в объятиях. Вдруг ее глаза натолкнулись на пристальный взгляд мужчины, который неотрывно наблюдал за ней все это время. Кортни сделалась пунцовой. Джерет сел, подтянул к себе костыль и, опираясь на него, встал с кровати. Кортни отступила на шаг назад и глубоко вздохнула. Теперь, в свою очередь, Джерет Кэлхоун оценивающе рассматривал ее — глаза его неторопливо опустились вниз и остановились на ее груди. Кортни горела желанием, губы ее дрожали. Ей хотелось стремительно убежать или сказать хоть что-нибудь, прервав напряженное молчание. Однако она продолжала стоять неподвижно, глядя прямо в глаза мужчины. Прихрамывая, Джерет подошел к ней, обнял за плечи и, решительно притянув к себе, прильнул к ее губам таким долгим поцелуем, что мир для Кортни перестал существовать.