Псы войны: пробуждение Ареса - [4]

Со временем мировым лидерам тактично дали понять, что правила игры поменялись. Простые граждане узнали об этом еще позже, после нескольких месяцев тщательной подготовки. Как выяснилось, гуру не только обладали безошибочным политическим чутьем, но и великолепно разбирались в нашей психологии. Они знали, что действовать надо постепенно.

Спустя шесть месяцев гуру окончательно вышли из тени. Один за другим они покидали Хадрамаут и перебирались в столицы, экономические центры и научно-исследовательские институты, превращаясь в заложников и бесценных советчиков одновременно.

Пришельцы объяснили, что они прибыли крохотной группой, потому что межзвездные путешествия невероятно сложны технически и затратны даже при высочайшем уровне развития техники. Так, по крайней мере, утверждают наши ученые. Мы не знаем, сколько пришельцев было на Земле изначально, но, если верить правительству, сейчас их не больше тридцати. Примечательно, что гуру ни капли не нуждаются в обществе себе подобных, но с людьми контактируют постоянно. Не со всеми, разумеется, а с несколькими десятками избранных. С чьей-то легкой руки этих эмиссаров прозвали Эскортом.

Гуру долго не решались сделать очередное признание, и вы скоро поймете почему. От этого признания за километр разило собачьим дерьмом.

Когда человечество потихоньку привыкло к новому миропорядку, а гуру окончательно убедились в нашей лояльности, выяснилось, что они — не единственные разумные существа во мраке световых лет. У гуру есть смертельные враги, которые преследуют их, гонят от солнца к солнцу, от планеты к планете. Гуру измотаны этой борьбой, слабы, почти беззащитны.

Подарив землянам новые технологии, они ожидают ответной услуги. Мы должны помочь им отбиться от неприятеля, который уже вторгся в Солнечную систему и пытается основать там военную базу. Не на Земле, конечно.

На Марсе.

Кто-то из ученых придумал врагам имя — антагонисты. Антаги. Кличка прижилась. Антаги — крайне злобные существа, и это все, что нам о них известно.

Итак, пришло время платить по счетам, и космодесантники, как водится, оказались на передовой. Ничего нового.

Закат окрашивает дымку над Сиэтлом в нежно-желтые тона. Ночь падает на город, и сквозь пелену слез я вижу, как корабельные огни кружатся в причудливом танце. Мое тело по-прежнему источает противную склизкую жижу. Космонавтам запрещено принимать таблетки в первые дни после тайм-аута, потому что их печень и так перегружена, удаляя из организма остатки космолина. Он каплями выступает на коже и придает дыханию ни с чем не сравнимый аромат дешевого джина и застарелого пота. Девушки на гражданке брезгливо морщат носы, и только внушительная пачка денег может примирить их с этой вонью.

В квартире тишина. Кроме меня здесь ни души. Космодесантник редко остается наедине с самим собой. Если ты не в тайм-ауте, в ухе постоянно жужжит чей-нибудь голос — либо напарник, либо ангел. Одиночество мне по душе. К тому же, оно продлится всего несколько часов. Скоро вернется Джо и расскажет, чем все закончилось. Откроет мне секреты — про маскианцев и про штольню, про кремниевую отраву и алмазную башню.

Про Тил.

И про форов, алчных, сварливых людишек, которые в одночасье лишились практически всего. И поделом — сами заслужили. Но даже такие негодяи, как они, не заслуживают нас.

Я сворачиваюсь в кресле калачиком и натягиваю одеяло повыше. Я чертовски устал, но голова гудит от мыслей. Скоро я заново переживу все это дерьмо.

Прошлое встает перед глазами.

Ненавижу физику

Законы физики смертельно опасны, но биология гораздо кровожадней.

Мы находимся в воздушном цилиндре в самом центре космо-фрейма, только что проснулись после тайм-аута. Каждый получает дозу энерготоника, а вращающаяся щетка смахивает с нас остатки космолина. Похоже на автомойку в невесомости.

В этот раз с орбиты должны быть сброшены шесть фреймов. В четырех из них находятся фасции — вращающиеся цилиндры, в каждый из которых, точно пули в барабан револьвера, вставлены три капсулы. Мы окрестили эту конструкцию «грилем». В каждой капсуле — отряд космодесантников, в общей сложности — двести сорок человек. В пятый и шестой фреймы загружены транспортные платформы, тяжелое вооружение, машины и фонтаны. Какое именно оборудование нам сбросят, неизвестно. Увидим, когда приземлимся.

Очистившись от космолина, мы натягиваем гермоскафы, проверяем их, цепляем к поясу пистолеты и получаем кассеты с отработанной материей. Надеваем парашюты-«одуванчики» и расходимся по своим капсулам. Быстро, уверенно, без раздумий.

В капсуле темно и тесно. Давит на психику. Наши ангелы включают расслабляющую музыку, но от нее лишь хуже.

Меня бьет дрожь.

Почему так долго?

Внезапно отовсюду — со всех сторон! — раздается вой, шипение, визг. Меня припечатывает к одной стенке, к другой, швыряет о потолок, кидает на пол. Слава богу, оторвались!

Фасции, вращаясь, отделяются от фрейма, в цилиндрах запускаются тормозные установки. Когда скорость падения снизится, начнется отстыковка капсул.

Я ничего не вижу, но мой ангел проецирует на экран шлема цветную диаграмму. Яркая, радостная картинка. Все по плану.