ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900 гг. - [8]

На-дняхъ было извѣстіе, что американскій полкъ отказался итти въ Ило-Ило.¹¹ Извѣстіе это передается какъ нѣчто необыкновенное. А между тѣмъ удивляться можно только тому, что люди-солдаты въ наше время могутъ подчиняться начальству и итти Американцы на Кубу,¹² Испанцы на Американцевъ,¹³ Нѣмцы на Французовъ¹⁴ и тому подобное. Вѣдь всѣ эти люди читаютъ книги, теперь читаютъ газеты, имѣютъ знакомыхъ. Всѣ американцы, идущіе на Манилію,¹⁵ знаютъ, чтò говорилъ Браіанъ¹⁶ о завоевательной маніи американскаго правительства. Они слышали, что онъ сказалъ, что это скверный, безнравственный поступокъ. Да и каждый разумный человѣкъ не можетъ не знать, что дурно нравственно подавлять свободу народовъ. Мало того, всякій знаетъ, что дурно разорять, убивать, такъ что удивляться надо, какъ идутъ люди воевать, а не тому, какъ отказываются. Идутъ воевать и поступаютъ на службу только потому, что не распространено и скрывается тѣми, кому это выгодно — правительствомъ, истинное просвѣщеніе. И потому для того, чтобы уничтожить войска и зло, происходящее отъ нихъ, нужны не конференцiи правительствъ, a конференціи гражданъ, обманутыхъ и обманываемыхъ правительствами, обманываемыхъ самымъ коварнымъ образомъ именно такими конференціями. Для того, чтобы уничтожить войска, нужно, чтобы общественное мнѣніе приписывало важность не собранію наряженныхъ въ смѣшные костюмы представителей державъ, которые послѣ баловъ и обѣдовъ будутъ засѣдать въ роскошныхъ залахъ и съ важностью говорить безсодержательныя французскія фразы, а напротивъ клеймило бы презрѣніемъ и насмѣшкой такого рода собранія, имѣющія цѣлью только закрѣпить рабство людей, и приписывало бы важность и значеніе только поступкамъ тѣхъ людей, которые и словомъ и дѣломъ, не боясь страданій и смерти, заявляютъ сознаніе своего человѣческаго достоинства, отказываются отъ участія въ безчеловѣчной организаціи убійствъ. Уничтожатся войска тогда, когда такіе люди будутъ признаны тѣмъ, чтò они есть — первыми, передовыми борцами за свободу и прогрессъ человѣчества, и когда такихъ людей будутъ тысячи и милліоны, только тогда уничтожатся войска, а не тогда, когда будутъ собираться конференціи.

И вотъ почему я думаю, что отказъ отъ воинской повинности и конференція правительствъ — два явленія несовмѣстимыя.

Печатается по подлиннику, хранящемуся в ГТМ. Написано рукой переписчика с собственноручными исправлениями, сделанными дважды: карандашом и чернилами. При исправлении карандашом Толстой подписал письмо и проставил дату: «9 Я[нваря] 99. Л. Т.». Эта редакция является одной из самых первых редакций (в Государственном толстовском музее их имеется четыре). Исправления Толстого, внесенные в эту рукопись, не воспроизводятся, и письмо печатается в первоначальном виде, в той редакции, которую можно рассматривать как первоначальный набросок ответа на письмо группы представителей шведской интеллигенции. Дальнейшая обработка является уже обработкой письма-статьи. Одна из следующих редакций, напечатанная в иностранных газетах, и редакция последняя, опубликованная в «Листках свободного слова», Purleigh, 1899, 6, стр. 1—6, в этом томе не печатаются. Они помещены в серии «Произведения», т. 31. Основание датировки: в письме говорится об эпизоде Ило-Ило, известие о котором было «на-днях». В газетах сообщение было напечатано 3 января 1899 г. Исправленная редакция письма датирована Толстым 9 января. Поэтому датируется предположительно 7—9 января 1899 г. В этой редакции письмо публикуется впервые.

Письмо адресовано группе представителей шведской интеллигенции в ответ на обращение к Толстому по поводу Гаагской мирной конференции. Конференция была созвана по инициативе русского императора Николая II. 12 августа 1898 г. министр иностранных дел обратился к представителям держав с предложением собраться для обсуждения вопросов о прекращении непрерывных вооружений и предупреждении будущих войн. «Духовные и физические силы народов, труд, капитал отвлечены в большей своей части от естественного своего назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются (непроизводительно) на приобретение страшных средств истребления [...] Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути», — говорилось в циркуляре министра. Державы ответили принципиальным согласием, но, разумеется, никакого практического значения конференция не имела. Идея разоружения вызвала повсеместно усиление вооружения с тем, чтобы возможное постановление комиссии о сокращении вооружения привело бы к прежнему состоянию. Новый циркуляр русского правительства от 30 декабря 1898 г. наметил восемь пунктов программы будущей конференции, из которых четыре касались ограничения вооружения, три следующих — права войны и последний пункт ставил вопрос о мирных средствах разрешения международных конфликтов. Конференция состоялась в мае 1899 г. с представителями двадцати шести государств. Когда стало ясным, что основные вопросы — ограничение вооружения и международный третейский суд — не будут разрешены, конференция занялась второстепенными пунктами программы. Предложение о созыве Гаагской конференции вызвало волнение во всем мире. Многих удивляла и оптимистически настраивала мотивировка этого предложения. Но беспочвенность затеи, ее лицемерность постепенно становились очевидными для тех, кто возлагал на нее надежды, О Гаагской конференции см. официальное издание: «Conférence internationale de la paix», второе издание, Гаага, 1907; Ф. Мартенс, «Гаагская конференция» — «Вестник Европы» 1900, III; Гр. Комаровский, «Вопрос о посредничестве и международном третейском суде на Гаагской конференции» — «Русская мысль» 1900, I; его же, «Предложение России об ограничении вооружений» — «Русская мысль» 1900, V.