ПСС. Том 70. Письма, 1897 г. - [62]

Я думаю, что мы дискредитировали бы общего нам бога, если бы каждый из нас приписывал ему то, что он настаивает на тех богословских учениях, в которых мы расходимся, вследствие нашей человеческой ограниченности. Пусть каждый из нас, руководствуясь тем светом, который в нас, будет достаточно терпимым и свободомыслящим по отношению к другому с тем, чтобы иметь доверие к добросовестности каждого и к божьей силе, к просвещению и исправлению его тех недостатков веры, которые, нам кажется, мы замечаем друг в друге.

С братскими добрыми пожеланиями остаюсь

преданный вам.

Печатается по копии из AЧ. Дата копии.

О Гоме сведений нет. Письмо Гома, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

* 200. C. H. Толстому.

1897 г. Октября 19. Я. П.

Спасибо тебе очень за розовый пластырь и, главное, за письмо. Ужасно хочется съездить в Пирогово. И теперь кажется препятствий не предвидится. Здоровье совсем хорошо: и нарыв прошел, и желудок в исправности. Вчера уехала С[офья] А[ндреевна] и хотя она меня очень просила не ездить без нее — она хочет вернуться опять дней через 10, — если будет хороша погода, я мож[ет] б[ыть] приеду к вам.¹ Не знаю чем из книжек угостить тебя. Ни Спенсера,² ни Маркса,^З ни Тена⁴ нет у меня. А есть критика на Спенсера, очень хорошая, Г[енри] Джорджа.⁵ Посылаю еще хорошую книгу браминской философии,⁶ превосходную книгу Thoreau⁷ и книгу Carpenter’a,⁸ кот[орой] содержание я знаю и не одобряю. Это устройство брака по-новому. Мож[ет] б[ыть] тебе будет интересно. Вероятно будет в Нов[ом] врем[ени] мое письмо в Петерб[ургские] вед[омости] об отнятых у молокан детях, потому не посылаю его тебе. —⁹

Я один, и мне очень хорошо. Если бы только меня оставили в покое.

Таня и Маша в Крыму. Известий подробных не имею. Я живу один в доме внизу и хожу обедать к Леве, кот[орый] мне очень чужд. Меньшикова о Ром[ео] и Дж[ульете] меня огорчило. —¹⁰

Прощай, надеюсь, если бог велит, до свиданья. М[арье] М[ихайловне] и девочкам кланяюсь. Я все еще поправляю об Иск[усстве], хотя и хочется начать новое.

Л. Т.

Датируется на основании упоминания об отъезде С. А. Толстой.

Ответ на недатированное письмо С. Н. Толстого, в котором он справлялся о здоровье Толстого и давал советы. Писал, что ему хочется «перед смертью прочесть Спенсера, Бокля, Тэна, Маркса и проч... т. е. именно то книги, которые произвели такое странное и неожиданное действие на известных русских барышень, т. е. заставили их остричься под гребенку». Сообщал свой неодобрительный отзыв о статье Меньшикова (см. прим. 10).

¹ Толстой уехал в Пирогова 30 октября и вернулся в Ясную Поляну 6 ноября.

² Герберт Спенсер (1820—1903), английский буржуазный философ и социолог, эволюционист.

³ Карл Маркс (1818—1883).

⁴ Ипполит ТЭП (1828—1893), французский буржуазны й историк, философ-позитивист и историк литературы и искусства. После революции 1871 г. консерватор.

⁵ Генри Джордж (1839—1897), американский буржуазный экономист; сторонник «единого земельного налога». Речь идет о его книге: О. Henry, «A perplexed Philosopher. Being an Examination of m-r Herbert Spenser’s Various Utterances on the Land question, with some Incidental Reference to his Synthitic Philosophy», New-York 1892. Экземпляр этой книги с надписью от автора хранится в яснополянской библиотеке.

⁶ В. Джонстон, «Шри Шанкара Ачария». См. письмо № 57.

⁷ Генри Давид Торо (1817—1862), американский писатель анархического направления. Какую книгу Торо послал Толстой брату, неизвестно.

⁸ Э. Карпентер, «Love’s Coming of Age» («Совершеннолетие любви»). О Карпентере см. в прим. 1 к письму № 204.

⁹ См. письмо № 189.

¹⁰ Толстой имеет в виду статью М. О. Меньшикова «Элементы романа», напечатанную в кн. 10 «Недели». См. еще письмо № 185.

201. С. А. Толстой от 19 или 20 октября 1897 г.

202. П. А. Буланже.

1897 г. Октября 20. Я. П.

20 октября.

Сегодня получил ваше письмо, дорогой П[авел] А[лександрович], и спешу отвечать. На телеграмму вашу, вызванную слухом, не имеющим никакого основания, не мог отвечать п[отому], ч[то] в телеграфе не приняли ни Essex Purleigh, ни просто Purleigh. И теперь пишу через Моода, п[отому] ч[то] боюсь, что один Purleigh — мало й не дойдет. Операции мне не делали, но той последней операции, кот[орая] скоро должна быть сделана, — я ожидаю постоянно и думаю, что и вам, как и всем любящим меня людям, надо ожидать постоянно и не смотреть на это, как на что-то нехорошее. Простите меня, милый друг, но всё, что вы пишете, есть признак большой слабости. Важно, как живут любимые нами люди, но продолжение или прекращение их жизни должно быть безразлично, так же как и своей жизни. Ну, да что об этом говорить. Боюсь, скажу что-нибудь лишнее.

Сказать же мне вам особенно хочется вот что: то, что я очень стыжусь своей слабости — помните то, о чем я говорил с вами.¹ — Поступить так, как я давал себе возможность поступить, было бы прямо нарушением веры в то, что жизнь наша не в нашем счастье, а в исполнении воли бога, было бы отречением oт самой основы жизни. И я стыжусь. Живя в одиночестве, я опомнился и понял, как я был плох и преступен. Пишите, пожалуйста, почаще, чтоб я знал, как вам живется. Если бы Марья Викт[оровна] написала мне хоть несколько слов, чтоб я почувствовал ее душевное состояние, я бы был очень благодарен ей.