ПСС. Том 56. Дневник, записные книжки и отдельные записи, 1907-1908 гг. - [40]

А это-то удивительное явленіе пропускается, признается существующимъ безъ объясненія.

А все дѣло въ немъ, и никакія объясненія ничего не даютъ, если это не объяснено.³⁷⁸

24 Марта 1908. Я. П.

1) Нельзя не думать о засыпаніи и пробужденіи, какъ о подобіи смерти и рожденія. Какъ при засыпаніи теряется связь бывшаго сознанія бдѣнія съ новымъ сознаніемъ въ сновидѣніи, также должно быть и при смерти. И какъ при пробужденіи является новое сознаніе, такъ должно быть и при рожденіи. (Что-то тутъ есть, но не могу разобраться.)

25 Марта 1908. Я. П.

1) Главное подобіе въ отношеніи ко времени: въ томъ, что какъ во снѣ, такъ и наяву времени нѣтъ, но мы только воображаемъ, не можемъ не воображать его. Я вспоминаю длинный, связный сонъ, который кончается выстрѣломъ, и я просыпаюсь. Звукъ выстрѣла это былъ стукъ вѣтромъ прихлопнутаго окна. Время въ воспоминаніи о сновидѣніи мнѣ нужно, необходимо было для того, чтобы въ бдящемъ состояніи расположить всѣ впечатлѣнія сна. Тоже и въ воспоминаніяхъ о событіяхъ бдѣнія: вся моя жизнь въ настоящемъ, но я не могу въ воспоминаніи о ней, скорѣе въ сознаніи ея — не располагать ее во времени. Я — ребенокъ, и мужъ, и старикъ — все одно, все настоящее. Я только не могу сознавать этого внѣ времени.

Спрашиваю себя: зачѣмъ это? И отвѣтъ самъ собой напрашивается: затѣмъ, чтобы дать мнѣ возможность блага жизни. Будь я внѣ времени и пространства, меня бы не было и не было бы моего блага, не было бы моей возможности жить по своей, моей волѣ — она же воля Бога. Богъ живетъ во мнѣ. (Je m’entends.)³⁷⁹

Какъ, просыпаясь отъ стука захлопнувшагося окна, я знаю, что сновидѣніе было иллюзія, такъ я при смерти узнаю это обо всѣхъ, кажущихся мнѣ столь реальными событіяхъ міра.

2) Въ первый разъ понялъ на Сер[ежѣ], могъ бы и на его матери, что бываютъ люди, всегда или до времени лишенные религіознаго метафизическаго интереса и пониманія, а ты сердишься на нихъ за ихъ непониманіе. А какъ поймешь, что это его свойство души, и станетъ легко.

27 Марта 1908 г. Я. П.

1) Жизнь моя есть проявленіе Бога. Чѣмъ болѣе я проявляю Бога, тѣмъ я испытываю большее благо (свободу, сознаніе добра). Благо не есть цѣль, а только признакъ исполненія назначенія.

10 Апр. 1908. Я. П.

Были сыновья. Со всѣм[и] очень хорошо. Все пишу статью. Подвигаюсь. Хотѣлъ записать:

1) Богъ высвобождается изъ всѣхъ самыхъ разнообразныхъ препятствій. И это высвобождение во всѣхъ видахъ, всегда, дл[я] всѣхъ благо.

12 Апр. 1908. Я. П.

Здоровье — желудокъ очень плохъ. Не сплю, и дурное расположеніе духа, съ к[оторымъ] борюсь болѣе или менѣе успѣшно. Сейчасъ хочу записать.

1) Если бы мужчины знали всѣхъ женщинъ, какъ мужья знаютъ своихъ женъ, они никогда [бы] не спорили съ ними и не дорожили бы ихъ мнѣніе[мъ].

2) Хорошій работникъ не бросаетъ работу, если и знаетъ, что не увидитъ ее въ дѣлѣ и не получить награды. Тоже съ работой жизн[и] до самой послѣдней минуты смерти.

19 Апр. 1908. Я. П.

Здоровье лучше. Статья подвигается, но слаба. Записать есть много. Сейчасъ запишу слѣд[ующее], очень хорошее:

1) Вѣрный признакъ того, что вся моя дѣятельность пустая, то, что на меня нетолько нѣтъ гоненій, но меня восхваляютъ. Хорошо для смиренія.

Чувствую большую тяжесть отъ глупо[й] благотворительности внѣшней въ соединеніи съ безумной роскошью жизни своей.

Былъ Семеновъ. Онъ еще не готовъ самъ для себя. Много хорошаго въ общеніи съ людьми. Не хочу называть... —

28 Апр. 1908 Я. П.

Меня старательно лѣчатъ. Былъ Щур[овскій]. Усердіе большое, но, какъ и всѣ, хочетъ знать и вѣритъ, что знаетъ, но ничег[о] не знаетъ. Нѣсколько дней, да и почти всегда нехорошо... Вчера, кажется, что кончилъ статью. — Нынче, лежа въ постели, утромъ пережилъ давно не переживавшееся чувство сомнѣнія во всемъ. Въ концѣ концовъ остается всетаки одно: добро, любовь — то благо, к[отор]ое никто отнять не можетъ. Вчера получилъ укорительное по пунктамъ письмо отъ юноши марксиста, и, къ стыду своему, мнѣ б[ыло] тяжело. Все еще далеко отъ жизни только для души (Бога), и все еще тревожитъ слава людская. Да, какъ вчера говоритъ Паскаль, есть только одно истинное благо, то, к[оторое] никто ни отнять, ни дать не можетъ. Только бы умѣть его пріобрѣтать и жить для него!

6 Мая 1908. Я. П.

Все занятъ статьей. Дня четыре посвятилъ для воспоминаній о солдатѣ для Поши. Не очень дурно, но задорн[о]. Нынче не письма, а разговоръ о правѣ на мои сочинені[я] послѣ смерти. Трудно перенесъ. Записать много есть въ книжечк[ахъ], а теперь хочется записать:

1) то, что въ первый разъ сейчасъ, гуляя, ясно вполнѣ понялъ благодѣтельнос[ть] осужденій, укоровъ, стыда людскаго. Понялъ, какъ это загоняетъ въ себя, — разумѣется, если есть въ себѣ то, куда уйти. Прямо хорошо, желательно.

2) Умереть значить уйти туда, откуда пришелъ. Что тамъ? Должно быть, хорошо, по тѣмъ чудеснымъ существамъ дѣтямъ, к[оторыя] приходятъ оттуда.

12 Мая Я. П.

Со мной случилось нынче что-то новое, необыкновенное, не знаю, хорошее или дурное, должно быть хорошее, п[отому] ч[то] все, что было, есть и будетъ, все только хорошо: Случилось то, что я проснулся съ небольшой головной болью и какъ-то странно забывъ все: кот[орый] часъ? Что я пишу? Куда итти? — Но, удивительная вещь! рядомъ съ этимъ особенная чуткость къ добру: увидалъ мальчика, спяща[го] на землѣ — жалко; бабы работаютъ — мн[ѣ] особенно стыдно. Прохожіе — мнѣ не досадно, а жалко. Такъ что совсѣмъ не къ худшему, а къ лучшему.