ПСС. Том 53. Дневники и записные книжки, 1895-1899 гг. - [31]

Больше месяца не писал. Нынче 7 Сент. 1895. Я. П. За это время страдал от дурной жизни мальчиков: Андр[юши] и Миши. Пытался помогать им. Ездил на велосип[еде] и писал свое Воскресение. Читал его Олсуф[ьевой], Тан[ееву], Чехову и напрасно. Я очень недоволен им теперь и хочу или бросить, или переделать. Последние дни хожу по лесу, отбирая деревья для крестьян. За это время думал:

В последнее время очень близко чувствую смерть. Кажется, что жизнь матерьяльная держится на волоске и должна очень скоро оборваться. Всё больше и больше привыкаю к этому и начинаю чувствовать — не удовольствие, а интерес ожидания — надежды, как в движении этой жизни. —

За это время написал кореспонденцию в англ[ийские] газеты о духоборах, но не послал, а Поша поехал на Кавказ и должен б[ыл] приехать 1-го, а теперь 7, и его нет. Еще прочел интересное письмо от поляка о патриотизме и ответил ему начерно еще. Третьего дня был француз от Эртеля. Верит в материю, а не в Бога. Я говорил ему, что это эпидемия душевной болезни. У нас живет Маша сестра, Таня с Сашей у Сережи, Маша с Мишей в Москве. Завтра приезжают. Так думал за это вре[мя]:

1) Смотрю на веселость, смелость, свободу, царственность молодых людей и еще больше детей. В нас, стариках, наши грехи смирили нас, застлали ту божескую силу, кот[орая] вложена в нас. Им же нельзя не быть самоуверенными и свободными, они должны быть такими, п[отому] ч[то] носят в себе еще не загаженное жизнью божественное начало — все возможности.

2) Матерьяльный мир подлежит закону борьбы за существование, ему подлежим и мы, как матерьяльные существа. Но кроме нашего матерьяльного существования, мы сознаем в себе еще и другое, не только независимое от закона борьбы начало, но противуположное ему начало любви. Проявление в нас этого начала есть то, что мы называем свободой воли.

3) Хотят из одной борьбы вывести нравственность. А между тем из борьбы ничего кроме борьбы выдти не может. Вследствие борьбы гибнут слабейшие и выделяются сильнейшие, эти сильнейшие опять борются и опять гибнут слабые и выделяются сильные и так без конца. Из борьбы может выдти только борьба более крупных единиц, но только борьба.

4) Ничто не доказывает лучше существование Бога, как попытки эволюционистов признавать нравственность и вывести ее из борьбы. —

Что она из борьбы вытекать не может — очевидно, а между тем они чувствуют, что без нее нельзя, и признают ее и стараются вывести ее из своих положений, хотя выводить ее из положения эволюционизма столь же или еще более странно и не логично, чем выводить из предписаний, данных еврейским Богом на Синае. Ошибка их, состоящая в том, что они отрицают сознание своего духовного «я» как произведения Бога, частицы его, без которого не может быть разумного миросозерцания, — заставляет их допускать не оправданное и даже противоречивое таинственное, т. е. в виде нравственности того самого Бога, которого они исключили из своего миросозерцания. Третьегодняшный француз говорил мне, вопросительно: что недостаточно ли будет для обоснования нравственности доброты и красоты?^[60] — Т. е. опять тот же Бог, которого они по той болезни душевной, которой они одержимы, боятся признать.

5) Человек обидел тебя, ты рассердился на него и, разумеется, сдержался, не обидел его. И что ж? В сердце у тебя злоба, и ты не можешь относиться к этому человеку добро. Точно как будто дьявол, который стоит всегда у двери твоего сердца, воспользовался тем моментом, когда ты почувствовал к чело[веку] злобу и, открыв эту дверь, вскочил в твое сердце и сидит в нем хозяином. Вчера испытал это и должен был употребить большие усилия: смирение, ласки к обидевшему, чтобы выкурить из сердца этого мерзавца.

6) Заметил в себе, что я стал добрее с тех пор, как мало изменяю жизнь и подчиняюсь порядкам ложной жизни. И помню, как — когда я изменял свою жизнь, как я был недобр часто. Как всё в жизни делается с двух концов, так и это: Двинуть сначала жизнь, во имя добра изменив ее, потом утишить свое сердце, установить в себе доброту в новом положении. Потом опять двинуть в себе доброту в новом положении. Потом опять двинуть вперед. Как шаги, перекачиваясь, идешь с ноги на ногу. Многое так — почти всё нужно делать с двух концов, любовь и дела.

7) Сейчас ехал ночью верхом и молился. И говорил: ничего не хочу, кроме исполнения воли Твоей и, говоря это, думал: какой же я хороший, что действительно ничего не желаю, кроме исполнения воли Его и готов на всё, чего Он захочет от меня. И вдруг живо представил себе свое отношение к Богу. Да я ведь весь Его произведение, в Нем живу, Им живу. Ведь то, за что я хвалю себя, есть только признание самой очевидной истины, есть только не бунт против Него. Всё равно, как клеточка моего тела вдруг бы догадалась о зависимости своей к моему телу и гордилась бы тем, что она исполняет то, чего не может не исполнять. — И так мне это показалось странно, что я мог хвастаться своей преданност[ью] воле Бож[ьей], что я расхохотался. Очень хорошо было на душе.

8) Молился Богу и подумал о том, что да будет воля Твоя значит действительно: да будет воля Твоя. А то иногда думалось, что позор, клевета на меня, как на исполнителя Его воли, мешают Его делу. Я считаю, что для дела Божия нужна моя добрая слава. Неправда. Может быть, нужен мой позор, как нужен б[ыл] позор Христа. Всё хорошо.