ПСС. Том 50. Дневники и записные книжки, 1888-1889 гг. - [37]

22 Мая.Я. П.89. В 7. Очень усталый. Пытался писать, не идет. Ложился и опять хочется лежать. Читаю о шекерах. Письма от Страхова и из Амер[ики]. Ответил начерно о Боге — личный он или нет? Вчера написал письмо Ивановой. Нынче учил ребят.

Наши ездили в Тулу. За обедом Илья всё шуточно говорит. Дурной признак. Я ходил в Козловку. То же нездоровье. Вечером ходил с Машей Кузм[инской] на деревню. Говорил о Поше и себе. С Резуновыми. Приходил мужик из Ясенк[ов] просить лесу. Лег поздно.

23 М. Я. П.89. Вчера б[ыло] очень тяжело слушать жалобы С[они] на труды с именьями. Накупила, бедная, сама не знает зачем и не знает что делать. Встал очень поздно и пошел рубить слеги Ясенец[кому] мужику. Очень б[ыло] приятно. Вернулся, заснул и ничего не писал и не делал. Теперь уж 5-й час. После обеда поехал верхом в Тулу. Дав[ыдов] сконфуженный. Он очень, очень легкомысленный, тщеславный человек. У него Раевск[ий], Баран[ов] и др. Зачем живут все эти люди? Смерть, равно как и на мне часто. Лег очень поздно.

24 М. Я. П. 89. Ночь почти не спал и то дурно очень. Встал рано, не выходил и не писал. Ничего предпринимать не хочется. Приехали Берсы Л[иза] и А[лександр] А[лександрович]. Надо помнить: и то, что хорошо быть руганным и еще лучше быть полезным. А каково. Обе вещи сходятся. Для их блага обличать: будешь и руган и полезен.

Читал W[orld] Advance Thought. Много риторики; а нужно дело. Не Soul comunion⁷¹ нужно 27 числа, а во всякое число нужно сходиться в одном, в исполнении учения Хр[иста], в непризнавании Церкви, Государ[ства], Собственности. Хотелось написать. Еще хотелось написать: не конгрессы мирные нужны, а непокорение солдатству каждого.

Лежал, читал. После обеда с Берсами пошел гулять, с Ал[ександром] Ал[ександровичем]. С ним можно говорить. Он не может подняться выше самой первобытной личной жизни. Лег рано. Всё нездоровится.

25 Мая. Я. П. 89. Рано. Неопределенная пища, полагаю, делает вред. Надо чаю две чашки и больше ничего.

Во сне видел, что я взят в солдаты и подчиняюсь одежде, вставанию и т. п., но чувствую, что сейчас потребуют присяги и я откажусь, и тут же думаю, что должен отказаться и от учения. И внутренняя борьба. И борьба, в к[оторой] верх взяла совесть.

С утра взялся писать в книжечке воззвание. Чувствую, что жить недолго, а сказать еще, кажется, многое нужно. Но здоровья нет. Нет умственной энергии. Помоги, Отец. Вздор! Только бы служить Богу до конца теми силами, к[оторые] остались. В этом вся сила.

Написал несколько страничек в маленькой книжечке. По крайней мере, не испортил — можно продолжать. С Лизой б[ыл] не хорош. Приехал учитель Меньшов. С этим кокетничал. Служить, служить надо что есть сил. Теперь 5-й час. Всё утро читал дребедень в Revue.

Приехал Иван[цов] с сыном. Я играл с ним. Всё нездоровится: Меньшов не джентлемен и, к стыду моему, мне неприятен. Таня. Я дурно делал, что против даже М[иши] И[славина]. Лег поздно.

26 Мая. Я. П. 89. Ночью разбудила боль, не очень сильная, но тяжелая. Целое утро болел. Приехал Данченко. Можно б[ыло] лучше, любовнее принять. Читал толкование на 6 гл[аву] Апокалипсиса — не дурно. 6 печатей это фазисы миросозерцан[ия], а 7 это фазисы мира. Читаю дребедень Revue. Письмо Иванова из Россоши. Неприятн[ое]. Умственное духовн[ое] развитие нужно на силу. Привитый хорош сильный дичек. А то стран[но]. Не вырос еще, а привит и не будет толка. 5-й час. Получше.

Приехала Толстая от Кузм[инских]. Обедала. С[оня] в расстройстве. Я переношу лучше. Вечером говорил много о прогрессе целомудрия. Читали рукописи, присланные Ч[ертковым], Аполлова «Как жить нужно». Прекрасно. Лег поздно.

27 М. Я. П.89. Встал рано. Всё еще болит под ложечкой. Читал Р[усскую] М[ысль]. Budget. Всякий вздор. Ходил на деревню. С[емен] Резунов сказал чудную пословицу по случаю моего уговора не ругаться и не пить: «ослабеет человек, слабей воды; окрепнет, крепче камня». И угрожающая и поощряющая пословица. Обедал, теперь 8-й час. Всё нездоровится, болит. Что-то хорошее б[ыло] записать. Всё забыл.

Вечером скучная довольно Толстая. Но разговорился о целомудрии хорошо. Лег поздно.

28 Мая. Я. П. 89.Здоровье хуже. Ходил утром. Читал о Жан Поле Р[ихтере]. Чистота его нравов и платонизм поразитель[ны]. Прекрасные тоже изречения. Это хорошего сорта писатель. Рядом с эгоистом Гёте. Хороша сказка об отце, воспитавшем детей под землей. Им надо умереть, чтобы выдти на свет. И они страшно желали умереть. Надо исследовать, почитав Ж[ан] П[оля]. Троицын день. Болит живот, мыслей мало. Читаю, говорю. Лег в 12.

29 М. Я.П. 89. Встал рано, походил. Ребята за книжками. Письмо от Поши, с письм[ом] С[они]. Всё хорошо. И М[аша] приняла хорошо. 12-й час. Всё так же нездоров. Ходил по лесу, встретил Таню и Машу К[узминскую]. Утром говорил с Толстою о вере: странно кажется, но нельзя иначе сказать, как то, что Грекорусская вера есть одна из самых суеверных и вредных ересей. Еще ходя по лесу, где я преследовал и без жалости добивал раненного зайца, подумал о том, как невинны должны быть убийцы. Они думают о другом и убивают без борьбы. Но стоит опомниться. Как хороша могла бы быть история об убийце, раскаявшемся на незащищавшейся женщине. Столько хочется и нужно писать и нет сил. Еще думал: Жизнь дана нам, как ребенок дан няньке, чтобы возрастить его. (Великая притча о талантах.) И как дурная нянька может пользоваться ребенком, щеголять им, может бояться и стыдиться показать его нечистым, невыхоленным, усталым, хотя для его здоровья и роста ему нужно бывать и нечистым и усталым, так и глупый дурной человек с своей жизнью — хочет показать ее в наилучшем свете, хочет хвастаться ею, пользоваться ею, забывая то, что ему нужно только возрастить ее. Когда не хочется, не нравится то или другое положение, спроси себя, что — мешает это положение росту жизни или содействует ему, и большей частью окажется обратное.