ПСС. Том 48. Дневники и записные книжки, 1858-1880 гг. - [13]

1-е Апреля. В 10 встал. Чичерин, неловко с ним. Христос не приказал, а открыл нравственный закон, к[оторый] навсегда останется мерилом хорошего и дурного. — Поехал к Пикулину. Сатин. Они, западники, дичатся меня. Грундман у Фета надоел едой. — У Маши обедал. Она не спала всю ночь, беспокоясь о Вар[иньке]. — Спал. Поехал к Пан[иным]. Графиня Бобр[инская] махнула рукой. Никого, никого не было. — Домой приехал весел. Лёва сор — дрянь. —

2-е Апреля. У Маш[иньки] Чичерин, poisson d'Avril.

3-е Апреля. Покупки. Отложил отъезд. — У Арб[атских] ворот.

4-е Апреля. Гимнастика. Обед у Киреевой. Салтык[ов] привез музык[анта?] — дрянь. Ужинал у него. Он упрекал меня в генияльности. С Чичери[ным] разговорились — хороший человек.

5 Апреля. — Покупки, отправка садовника, завтрак у Самарина. Вечер у Киреевой; музыка, Сушковы, кн. Щербатова. —

6 Апреля. Ничего не помню. Совсем запутался.

7 Апреля. Покупки. Трубецкой. Напомнил Париж и дочь. — Дурак, дурак. — Дома с Чичер[иным]. Маш[инька] рассказала про концерт 23-й раз. — Чичерину рассказал про свое раскаянье и безнадежность. У Корша. У Сушковых скучно, холодно. —

8 Апреля. Укладывался. Пришел Чичерин. Делал покупки. Обедал дома. С Чичериным пошли к Сам[арину]. Выпили. Ненужно. К Фету спать. —

9 Апреля. [Москва — Ясная Поляна.] Выехали чем свет, весна. Новые радости, как выедешь из города. Потом болели зубы. В ночь приехали в Ясную. —

10 Апреля. [Ясная Поляна.] Проснулся в 12. Милые Феты, проводил их, занялся хозяйством.

11 Апреля. Тревожно спал, кошемар и философская теория бессознательности. Встал в 9. Читал Centralblatt и разбирал бумаги и книги. Походил, беспорядок в лошадях, обедал один, читал Journal des Débats. Rigault — умница. Религии нет, да и была ли та, которой он требует. Распекал, ездил верхом. Уже начал торопиться в решениях и робеть.... Играл немного. Написал письма Чичерину, Ник[олиньке], Иславину и Меринск[ому]. Писал с увлечением, письмо офицера о тревоге. —

12 Апреля. Встал, пошел ходить. Обругал Якова и было настращал становым. Скверно, что всё это больше от зуб. Дома прочел Wisman о папах Льве 12 и Пие 8. Немного пописал. За обедом читал Scènes de la vie américaine. Интересно бы критику написать вообще франц[узского] романа. Писал с²⁸ богатством содержания, но неакуратно. Бегство в горы не выходит. Ездил верхом. Хозяйство так сяк. Надо привыкнуть, что так сяк. Играл довольно много, но неакуратно.

13 Апреля. Скверная погода. Читал Athenaeum. О папах. R[evue] des d[eux] m[ondes] — дрянные повестишки. Заколодило на бегстве в горы. Оттого писал мало. Ходил и ездил верхом, безалаберно играл. Написал письма Ник[олиньке] и Чич[ерину]. Проезжая через прешпект, нахлынули воспоминания молодости. —

[14 апреля.] Нынче 14, видел во сне, что Николинька в женском голубом платье с цветком едет на бал. —

14 Апреля. Сейчас написал нелепое письмо А. Толстой. — Прочел Débats. Ходил немного. Вообще ничего не делал. Зат[о] уяснил себе конец романа. Оф[ицер] должен разлюбить ее. —

15 Апреля. Читал [2 неразобр.] скучно. Написал 2 листа. Переписка. Зубы болят. Дождь.

16 Апреля. Целый день дома. Что-то нездоровится. Написал лист и не совсем хорошо. Нечего делать. Буду продолжать; стараясь лучше, но не переделывать клоками.

17 Апреля. Написал 1¹/₂ листа и вчера злое письмо Зеленому. Ездил верхом.... Читал Débats, Rigault умно. Нездоровится головой. —

[19 апреля.] 18, 19 Апреля.... Писал мало и дурно. Был у Гимбута. Н[адежда] Н[иколаевна] злится. Сеял. —

20 Апреля. Прелестный день, прет зелень — и тает последнее. Грустил и наслаждался.... Сова пролетела, через раз хлопая крыло о крыло, потом чаще и села.

21 Апреля. Чудный день. Бабы в саду и на копани. Я угорелый.... Письмо от Чичерина. Что-то не то. Petit[?], mon Prince.²⁹ Лил в него все накипевшие чувства, через него скорей. —

22 Апреля. Волненье, праздность.

23 Апреля. Ветер, холодный, почки надуваются, 3-го дня были подснежники. Соловей поет 2-й день. Писал немного письмо Ржавского.

24 Апреля. Писал п[исьмо] Р[жавского]. Идет на лад.... Я спокойнее, работал в саду, и лучше стало. Уже и желтые цветы показались. Был дождичек теплый утром. На березах желтой, зеленый нежный покров.

25 Апреля. О! Гимбуд, о! злодей. С 9 до 11¹/₂ лгал, ломался и говорил про свое следствие. И это весной. Я страдал ужасно. С утра покопался в хозяйстве, перечитывал военные рассказы. Последние плохи. Получил письма от Алексеева, Ник[олиньки], Дружин[ина] о журнале, Колбасина и Alexandrine. <Начинает мне надоедать ее сладость придворно християнская.> Писал конец письма. Небрежно, но идет. Теперь всё переделать надо в лето.

26 Апреля. Выехал рано в поле, рассердился. Перечитывал всё и переделывал. Ездил по зову солдата напрасно. Обедал, спал, ходил в поле.... Поо[т]делал Кардон, много новых мыслей. Христианское воззрение. — Играл часа три — сикстами три акорда под соловьев и наслаждался. — Получил письмо от Александрин о 3 смер[тях].

[30 апреля.] 27, 28, 29, 30 Апреля. Всё был дома. Засечный солдат замучал меня. Вчера ездил в Судаковой к Гимбуту. Грустны судак[овские] перемены, но я не жалею. Енг[алычев] хороший человек, завидую ему. Его как раз достает на содержание своей жизни. Н[адежда] Н[иколаевна] была одна. Она сердита на меня, а улыбка милая. Ежели бы не павлиньи руки. Читал эти дни Маколея и газеты. Нет, история холодна для меня. Перечитывал вчера кавказский дневник. Напрасно я воображал, что я такой милый там мальчик. Напротив, а все-таки, как прошедшее, очень хорошо. — Много напомнило для кавказ[ского] романа. — В романе дошел до 2-й части, но так запутанно, что надо начинать всё сначала или писать 2-ю часть. —