ПСС. Том 36. Произведения, 1904-1906 гг. - [192]

<Такъ что истинный христіанинъ, какъ по отношенію къ частному человѣку-грабителю, не можетъ поступить иначе, какъ такъ, какъ поступилъ у Гюго вымышленный епископъ съ Жанъ Вальжаномъ и какъ поступилъ съ воровкой невымышленный Сютаевъ, прибавивъ еще теплую одежду къ той, которую она унесла у него, и какъ много разъ поступали съ ворами христіанскаго духа люди. Такъ и по отношенію насилія правительствъ, требующихъ податей или службы, христіанинъ не можетъ поступить иначе, какъ такъ, чтобы пройти двѣ версты съ тѣмъ, кто требуетъ отъ тебя пройти съ нимъ одну>

Люди христіанскаго духа не обрекаютъ другихъ на власть, а только предпочитаютъ перенесеніе насилія участію въ немъ. И такъ поступалъ всегда, поступаетъ и теперь русскій народъ. И не потому, чтобы не могъ принимать въ ней участіе, чему хотятъ научить его либералы, или не могъ свергнуть ее, чему хотятъ научить его революціонеры, а потому, что свободно всегда въ своемъ большинствѣ предпочитаетъ участію въ насиліи подчиненіе ему. Но такъ какъ подчинялся и подчиняется народъ насилію власти не по безсилію (сила вся въ немъ), а свободно, для достиженія цѣли свободной отъ грѣха власти жизни, то естественно, что можетъ онъ подчиняться только до тѣхъ поръ, пока подчиненіе это достигаетъ той цѣли, ради которой онъ подчиняется, — возможности христіанской жизни. Когда же дѣйствія власти принуждаютъ его къ иоступкамъ противнымъ христіанской жизни или лишаютъ его возможности вести таковую, то хотя онъ и можетъ еще нѣкоторое время по инерціи и производимому надъ нимъ внушенію продолжать подчиняться власти, хотя она и нарушаетъ его требованія христіанской жизни, но подчиненіе это неизбѣжно должно прекратиться, какъ только большинство народа пойметъ, что подчиненіе власти лишаетъ его того, во имя чего онъ подчинялся. И я думаю, что въ настоящую минуту отношеніе русскаго народа къ власти именно таково, что русскому народу становится или уже стало вполнѣ ясно, что ему не зачѣмъ подчиняться власти. Онъ отдавалъ власть правительству для того, чтобы оно не мѣшало ему жить христіанской жизнью, а теперь именно эта власть прямо съ двухъ сторонъ лишаетъ его этой возможности, и потому онъ вынужденъ, не можетъ не перестать повиноваться. Въ этомъ начинающаяся теперь великая русская революція.

* № 11.

Вслѣдствіи ли того, что большинство русскаго народа жило и живетъ земледѣльческой жизнью, въ которой легче осуществляется жизнь, согласная христіанскому ученію, или отъ того, что русскіе, начавъ читать Евангеліе на понятномъ языкѣ, на нѣсколько сотъ лѣтъ раньше другихъ народовъ и потому больше другихъ проникались его ученіемъ, среди русскаго народа, больше, чѣмъ среди какого-либо другого народа, было распространено не богословское христіанство, a христіанскій духъ братства, равенства, любви, смиренія, покорности волѣ Божьей. Какъ ни старалось правительство заслонить это христіанское мировоззрѣніе русского народа, православно-государственнымъ ученіемъ, христіанскій духъ живъ и продолжаетъ жить во всемъ сѣромъ русскомъ рабочемъ народѣ въ огромномъ болышинствѣ его. Поддержанію этого духа содѣйствовали и содѣйствуютъ подвижники-старцы въ монастыряхъ, странники строгой ЖИЗНИ, монахи и монашки православныхъ монастырей и въ особенности такъ называемые сектанты, почти всѣ горячо вѣрующіе въ христіанскую истину люди, несогласные съ существующимъ нехристіанскимъ устройствомъ жизни и отъискивающіе и устанавливающіе новые формы христіанской жизни.

* № 12.

Прежде бывшая насильственная власть правительства стала не только не нужна, но вредна для жизни общества. Какъ одновременно слабнетъ и распадается ненужная уже оболочка зерна и бухнетъ проростающее зерно, какъ при разросшейся живой изгороди становится ненужной, мѣшающей полусопрѣвшая, оберегавшая изгородь деревянная ограда, такъ и при той революціи, которая теперь должна совершиться въ Россіи, должны разрушиться государственныя насильническія учрежденія не силою, a неповиновеніемъ имъ вслѣдствіи ихъ ненужности.

* № 13.

И потому все то, что дѣлаютъ теперь, думая содействовать революціи, всѣ тѣ городскіе, не земледѣльческіе классы, которые, подражая европейской революціи, ходятъ съ знаменами по улицамъ, требуя разныхъ льготъ, собираются въ союзы, требуя правъ, учреждая и придумывая будущія формы правленія, не говоря уже о тѣхъ несчастныхъ, заблудшихъ людяхъ, которые совершаютъ смертоубійства, думая этимъ служить освобожденію народа, — всѣ эти люди не только не содѣйствуютъ имеющей совершиться и совершающейся великой русской революціи, но гораздо действительнее, чѣмъ правительство (они, сами не зная того, самые вѣрные помощники правительства), вредятъ ей, останавливаютъ ея ходъ, тормозятъ ее и дѣлаютъ все то, что должно погубить ее.

* № 14.

Всякій христіанинъ не могъ не знать и не чувствовать, что по исповѣдуемому имъ закону смиренія, кротости, прощенія, любви къ врагамъ онъ долженъ покоряться всякому насилію, но не могъ самъ совершать насилія и участвовать въ нихъ. Какимъ же образомъ большинство христіанъ было доведено до того, что совершились насилія, убійства христіанъ надъ христіанами, не считая такія дѣла противными своему исповеданію? Приведены къ этому христіане были цѣлой системой религіозныхъ и правительственныхъ обмановъ. Однимъ изъ обмановъ было приписываніе особеннаго, сверхъестественнаго религіознаго значенія лицамъ, облеченнымъ властью. Такъ это было у Римлянъ, такъ это завелось и у христіанъ. Другими самыми действительными и вмѣстѣ съ тѣмъ самыми удивительными средствами обмана была присяга, т. е. клятва на томъ самомъ Евангеліи, въ которомъ запрещена клятва, въ повиновеніи правительству во всемъ (съ убійствами включительно), что оно прикажетъ. Третьимъ обманомъ, включившимъ въ себя оба первыхъ и отчасти замѣнившихъ два первыхъ, было возведете понятія государства въ нѣчто стоящее выше всякаго другого и, следовательно, божескаго закона. Когда первый обманъ помазанія царей, святость ихъ личности и обязательность рабскаго повиновенія ихъ священной особе стали ослабевать, народъ пересталъ верить въ нее, власть держалась на обмане клятвы, присяги. Когда сталъ понемногу обличаться и этотъ обманъ, крѣпнувшій подъ защитой двухъ обмановъ, обманъ святости, величія государства, отечества, народности, заменилъ первый.