ПСС. Том 34. Произведения, 1900-1903 гг. - [26]
Вот он и едет. (Слышны колеса и бубенчик. Лиза встает и подходит к краю террасы.) Кто-то с ним, дама. Маша! Я ее сто лет не видала. (Идет к двери.)
Виктòр меня встретил и увез.
Прекрасно сделал.
Да, разумеется. Думаю, когда еще увижу и опять отложу, вот и приехала, если не прогоните, — до вечернего поезда.
А я как счастлив, поздравьте меня. Два дня дома. Завтра всё без меня сделают.
Прекрасно. Два дня. Давно не бы[вало]. Съездим в пустынь. Да?
Как похож! Какой молодец! Только бы не всё наследовал: сердце отцовское.
Но не слабость.
Всё, всё. Викто̀р согласен со мной, что если бы только с молода он[о] б[ыло] направлено...
Ну, я этого ничего не понимаю. Я только не могу подумать о нем без слез.
И мы тоже. Как он вырос в нашей памяти.
Да, я думаю.
Как казалось неразрешимо одно время. И как вдруг всё разрешилось.
Ну, Викто̀р, привез шерсть?
Привез, привез. (Берет мешок и выбирает.) Вот шерсть, вот одеколон, и вот письма, и вот конверт казенный на твое имя. (Подает жене.) Ну-с, Марья Васильевна, если вам угодно помыться, то я проведу вас. Мне и самому нужно почиститься, а то сейчас обедать. Лиза! Ведь в нижнюю угловую Марью Васильевну?
Лиза бледная трясущимися руками держит бумагу и читает.
Что с тобой? Лиза! Что там?
Он жив. Боже мой! Когда он освободит меня! Викто̀р! Что это? (Рыдает.)
Это ужасно.
Что, да скажи же.
Это ужасно. Он жив. И она двоемужница, и я преступник. Это бумага от судебного следователя, который требует к себе Лизу.
Какой ужасный человек... Зачем он это сделал?
Всё ложь, ложь.
О, как я ненавижу его. Я не знаю, что я говорю. (Уходит в слезах. Каренин за нею.)
Как же он остался жив?
Знаю только, что как только Викто̀р прикоснулся к этому миру грязи, они затянут его. Вот и затянули. Всё обман, всё ложь.
ДЕЙСТВИЕ VI
КАРТИНА 1-я
Да я ей никогда этого не говорил. Она выдумала, а потом меня упрекает.
Она не упрекает, а огорчается.
Ну хорошо, я приду обедать. А теперь дело очень интересное. [(Письмоводителю)] Просите.
Обоих?
Нет, одну г-жу Каренину, или правильнее, по первому мужу — Протасову.
А, это Каренина.
Да. Грязное дело. Положим, я еще только начинаю расследование, но нехорошо. Ну, прощай.
Мельников уходит.
Прошу покорно (указывая на стул). Поверьте, что очень сожалею о необходимости делать вам вопросы, но мы поставлены в необходимость... Пожалуйста, успокойтесь и знайте, что вы можете не отвечать на вопросы. Только мое мнение, что вам, да и для всех, лучше — правда. Всегда лучше и даже практичнее.
Мне нечего скрывать.
Так вот. (Смотрит в бумаги.) Ваше имя, звание, исповедание — это всё я записал — так?
Да.
Вы обвиняетесь в том, что вы, зная о том, что ваш муж жив, вышли замуж за другого.
Я не знала.
И еще в том, что уговорили своего мужа, подкупив его деньгами, совершить обман — подобие самоубийства, с тем чтобы освободиться от него.
Всё это неправда.
Так вот позвольте несколько вопросов. Переслали вы ему в июле прошлого года деньги 1200 рублей?
Деньги эти были его деньги. Они были выручены за его вещи. И в то время как я рассталась с ним и ждала от него развода, я послала их ему.
Так-с. Очень хорошо. Деньги эти посланы 17 июля, то есть за 2 дня до его исчезновения.
Кажется, что 17 июля. Я не помню.
А почему прекращены были ходатайства в консистории в то же время и было отказано адвокату?
Не знаю.
Ну-с, а когда полиция пригласила вас свидетельствовать труп, каким образом признали вы в нем своего супруга?
Я была так взволнована тогда, что не смотрела на тело. И так была уверена, что это он, что когда меня спросили, я ответила, кажется, что он.
Да, вы не рассмотрели от весьма понятного волнения. Хорошо-с. Ну-с, а почему, позвольте узнать, от вас ежемесячно была посылка денег в Саратов, в тот самый город, в котором проживал ваш первый муж?
Деньги эти посылал мой муж. И я не могу сказать про их назначение, так как это не моя тайна. Но только они не посылались Федору Васильевичу. Мы были твердо уверены, что его нет. Это я могу вам верно сказать.
