ПСС. Том 16. Несколько слов по поводу книги «Война и мир» - [13]

В этом предисловии, писавшемся не позднее конца 1863 г., Толстой определяет замысел произведения, как «историю из 12-го года», которая все яснее становилась для него и «настоятельнее и настоятельнее просилась в ясных и определенных образах на бумагу». Он пытается объяснить причины неудач в своей работе. То ему казался «ничтожным» прием, которым он начинал, то он сознавал невозможность «захватить всё», что знал и чувствовал из того времени, то «простой, пошлый литературный язык и литературные приемы романа казались... несообразными с величественным, глубоким и всесторонним содержанием», то становилась противна необходимость «выдумкой связывать те образы, картины и мысли», которые «сами собой родились» в нем. «Больше всего меня стесняют, — пишет Толстой, — предания, как по форме, так и по содержанию. Я боялся писать не тем языком, которым пишут все, боялся, что мое писанье не подойдет ни под какую форму, ни романа, ни повести, ни поэмы, ни истории, я боялся, что необходимость описывать значительных лиц 12-го года заставит меня руководиться историческими документами, а не истиной, и от всех этих боязней время проходило, и дело мое не подвигалось, и я начинал остывать к нему». Предисловие является бесспорным доказательством того, что в самом начале работы перед Толстым стояла «необходимость описывать значительных лиц 12-го года», т. е, замысел ввести в роман исторических деятелей появился в самый, ранний период работы. Еще один важный вывод можно сделать из этого. предисловия: тревога Толстого, что при описании исторических деятелей ему придется «руководиться историческими документами, а не истиной», со всей очевидностью говорит о том, что Толстому надо было в отношении исторических событий и лиц сказать свое новое слово, отличное от того, какое он мог найти в ту пору в тенденциозно составленных: работах дворянских и буржуазных историков. Предисловие Толстой закончил признанием, что, «помучившись долгое время», он «решился откинуть все эти боязни» и писать только то, что ему «необходимо высказать, не заботясь о том, что выйдет из всего этого» и не давая своему труду «никакого наименования».

Непосредственно за предисловием вписано заглавие, очевидно первой главы: «Именины у графа Простого в Москве 1808 года».⁷¹ Действие происходит в доме графа Простого; семья графа, обстановка за именинным? столом напоминают известные главы первой части завершенного романа. Но не семья графа Простого в центре внимания автора, так же как не семья князя Волхонского в наброске «Три поры». Рассказ с первой, же фразы начинается спором молодого Безухова с гостями о Наполеоне. «Споривший юноша» Леон — «единственный сын князя Безухого, наследник 40 тысяч душ и огромных капиталов бабки». «Он спорил со всеми. Все были против него», но «сердитее» всех он обращался к «старичку в звезде и белом галстуке с завалившимся лбом и выдвинутой обезьяней нижней челюстью... Это был князь Василий». Почти отталкивающая внешность князя Василия и ряд замечаний о нем других действующих лиц; разъясняют отношение автора к этому персонажу.

Таким образом, изменив обстановку, Толстой ввел в действие знакомых по предыдущему варианту и князя Василия и молодого Безухого. Среди гостей за обедом у графов Простых присутствуют также сыновья князя Василия и молодой паж Борис Мещерин. В центре — спор о Бонапарте; будущий Пьер опять высказывает мнение о Наполеоне, противоположное утвердившемуся в высшем обществе. «Спор разгорался всё более и более». Так закончился этот вариант начала.

В шестой раз Толстой начинает роман (рукопись № 47). На новом листе появляется новое заглавие «День в Москве», и затем — тут же зачеркнутый подзаголовок «Именины в Москве 1808 года».⁷² Действие открывается также в доме графа Плохого (вместо простого), но не с именинного обеда, за которым разгорается спор, а утром того же дня. На полях первой страницы имеются конспективные записи к содержанию ближайших глав.⁷³ Среди них читаем: «За обедом умный и тонкий разговор о политике... Иван Куракин, Берг за правительство... Большие и малые о Бонапарте».

Текст нового варианта разделен на девять небольших глав. В первых четырех описаны дом и семья графа Плохого. И характеристики, и обстановка, и гости, приезжающие поздравлять, и сцена вбежавших в гостиную детей с куклой, взаимоотношения между детьми — все близко к окончательному тексту. В пятой и шестой главах действие переносится из дома графа Плохого в дом умирающего графа Безухого, и здесь читатель знакомится с княгиней Анной Алексеевной Щетининой (впоследствии Друбецкой), которая приехала вместе с сыном Борисом и «чувствовала гордость, исполняя свою тяжелую для нее обязанность». Тут же Толстой раскрывает суть ее обязанности: «Ежели бы ей у умирающего пришлось отрезать палец для того, чтобы вместе с пальцем получить состояние, обеспечивающее сына, она ни на минуту бы не задумалась». Образ будущей княгини Друбецкой автору ясен. Сюда же перенесены персонажи, наметившиеся в предыдущих вариантах: князь Василий, выведенный здесь под фамилией Позоровского, «светский дипломат», занимавший «одну из высших должностей, приехавший за тем же, за чем княгиня Щетинина», и молодой граф Безухий, именуемый в этом варианте Аркадием. Довольно подробно характеризуя Аркадия, Толстой отмечает, что он «слишком тонко чувствовал», был «добр и мягок», и всем поведением и образом мыслей выделялся из окружающей его среды: он «был пропитан новыми идеями того времени, он был и мистик, и либерал, крайний либерал 1794 года, и поклонник Бонапарта». Представив Аркадия Безухого поклонником Наполеона, Толстой отразил отношение прогрессивной части русского дворянства к Наполеону в первые годы его прихода к власти. Таким будет выведен Пьер и в законченной первой части романа.