ПСС. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты - [218]
[Далее со слов: В начале марта старый граф Илья Андреич Ростов... кончая: ...вода разливается там больше, где глубже. — близко к печатному тексту. T. II, ч. 1, гл. II—III.]
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Он твердо был уверен, что он был более герой, чем князь Багратион, и Багратион, узнав его, сказал несколько неловких слов, как и все, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич[2694] радостно и гордо оглядывался в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Nicolas Ростов[2695] с Денисовым и Долоховым сели вместе почти на середине стола.
[Далее со слов: Напротив них сидел Pierre с своей свитой и князь Несвитский, кончая: При этом тосте граф вынул платок и зарыдал слезами. — близко к печатному тексту. Т. 1, ч. 2, гл. II—III.]
Pierre сидел против Долохова и Nicolas Ростова.[2696] Он много и жадно ел, как и всегда. Но когда не ел, то сидел, щурясь и морщась, глядя на первое попавшееся ему лицо, и, с видом совершенной рассеянности, ковырял себе в носу.[2697] Лицо его было уныло и мрачно.[2698] Он, казалось, ничего не видел и не слышал[2699] и думал о чем то одном и не разрешенном.[2700] Этот неразрешенный, мучивший его вопрос были намеки княжны в Москве на близость Mortemart к его жене и в это же утро полученное им письмо анонимное, почерк которого был похож на почерк Долохова, и в котором было сказано то же. Долохов сидел теперь перед ним и в прекрасных, наглых глазах, изредка насмешливо на него устремленных, он читал очевидное подтверждение своей догадки. Представляя себе всё прошедшее своей жены, он видел ясное доказательство, что в письме была сказана правда; повторяя в своем воображении свои отношения с Долоховым, особенно с того времени, как Долохов вернулся из армии, он чувствовал, что его догадка о том, что автор письма был Долохов, была правда. После кампании, Долохов, пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Pierr’oм, прямо приехал к нему и хотел у него остановиться. Hélène потребовала от Pierr’a, чтобы он отказал человеку такого дурного общества. Pierre отказался и тогда сама Hélène написала Долохову холодное и резкое письмо, в котором она просила его оставить их дом. За это мстил Долохов. Так думал Pierre. Кроме того, он знал Долохова. Он знал, что у этого человека, среди самых мирных условий жизни, бывали потребности жестокости и отчаянности. Он знал то выражение, которое принимало лицо. Долохова, когда на него находили такие минуты, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал, без всякой причины, на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение было теперь на лице Долохова. Pierre задумчиво смотрел на него и видел, что ему надо предпринять что то. Он не знал, что именно ему надо было предпринять, и об этом он думал за обедом, сидя против веселой компании Долохова, Денисова и Ростова.
Эти господа были очень веселы, в особенности два последние.
[Далее со слов: Nicolas весело переговаривался с своими двумя приятелями... кончая: Pierre нагнулся всем тучным телом через стол. — близко к печатному тексту. Т. II, ч. 1, гл. III.]
— Это неучтиво!
— Вы меня учить хотите? — сказал Долохов, придерживая бумагу.
— Дайте мне! — крикнул Безухов.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, несколько человек вскочило и бросилось к графу Безухову.
— Полноте, полноте, граф,[2701] что вы? — с разных сторон[2702] шептали испуганные голоса[2703] Pierr’y. Долохов[2704] посмотрел на Pierr’a совсем другими, светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил:[2705] «А вот это я люблю».
— Не дам, — проговорил он отчетливо.
Pierre засопел[2706] носом и побледнел.
— Вы... вы... негодяй!... я вас вызываю, — проговорил он.[2707] И, двинув стул, встал и вышел изо стола.[2708]
Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Pierre уехал домой, a Nicolas с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая песенников и цыган.
Денисов вызвался быть вторым секундантом.[2709]
— И ты спокоен? — спросил Ростов, прощаясь с Долоховым.
— Совершенно... — Долохов остановился. — Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещанья, да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты — дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник. «Медведя то, говорит, как не бояться, да как увидишь его, и страх прошел — как бы только не ушел». Ну, так то и я. A demain, mon cher!
