Псмит в Сити - [6]

Сформулировав эти условия, она финтом профессионального футболиста загнала комок пыли под кровать и вновь погрузилась в прежнее мрачное молчание.

Майк сказал, что, пожалуй, это ему подходит. Пантомимная дама не изъявила ни малейшего удовольствия.

— Об еде? — сказала она. — Вам завтрак понадобится. Бэкон, яйцо там и всякое такое, верно?

Майк сказал, что пожалуй.

— За приплату, — сообщила она. — И обед? Котлета там или миленький бифштекс?

Майк склонился перед этим оригинальным полетом фантазии. Котлета там или миленький бифштекс казались именно тем, чего он мог пожелать.

— За приплату, — сообщила пантомимная дама в манере Уилки Барда, доведенной до совершенства.

Майк сказал, что да, пожалуй. После чего, выложив авансом семь шиллингов шесть пенсов за неделю, он получил взамен засаленную расписку и гигантский дверной ключ, чем переговоры и завершились. Майк покинул дом и через несколько шагов оказался у ограды колледжа. Был конец августа, и вечера уже длиннели. В тусклом свете крикетное поле выглядело преотличным и обширным, а за ним в легком тумане смутными тенями вырисовывались учебные корпуса. Калитка возле железнодорожного моста оказалась незапертой. Он вошел и неторопливо отправился по траве к купе больших деревьев, отмечавших границу между крикетным и футбольным полями. Все было таким приятным и успокаивающим после пантомимной дамы и ее душной комнаты, совмещавшей гостиную и спальню. Он сел на скамью возле второго столба с доской для ведения счета и посмотрел через поле на павильон. Впервые в этот день он испытал настоящую ностальгию. До этой минуты его поддерживало возбуждение новизны того, что с ним происходило, но крикетное поле и павильон так остро напомнили ему Рикин! С беспощадной четкостью они подчеркнули неумолимый конец привычной жизни. Одно лето будет сменяться другим, на этом поле матч за матчем будут разыгрываться со всем блеском набранных очков и эффектных завершений, но его это уже не будет касаться. «Он был отличным бэтсменом в школе. Два года был самым первым в Рикине. Но ничем о себе не напомнил после того, как покинул школу. Нашел место в Сити или что-то вроде». Вот что будут говорить о нем, если вообще про него не забудут.

Часы на башенке центрального корпуса снова и снова отбивали четверти, но Майк все сидел и думал. Было уже совсем поздно, когда он встал и поплелся к Акация-роуд. Он чувствовал, что окоченел, окостенел и очень несчастен.

4. Первые шаги в деловой карьере

Сити приняло его с тем надменным равнодушием, как накануне более западные районы Лондона. Его словно бы никто в упор не видел. Ему было дозволено сойти возле собора Св. Павла и пройти по улице Королевы Виктории никем не замечаемым. Он следовал за человеческим потоком, пока не добрался до Мейсон-хауса и в конце концов оказался перед массивным зданием Нового Азиатского банка лимитед.

Вопрос, как осуществить наиболее эффективное проникновение туда? Там банк, тут он. Как лучше всего известить власти предержащие, что он безоговорочно явился и готов приступить к зарабатыванию своих четырех фунтов десяти шиллингов per mensem [1 — в месяц (лат.).]. Внутри банка словно бы царил некоторый хаос. Люди двигались туда-сюда, будто в некоторой нерешительности. И никто словно бы не работал. Суть заключалась в том, что деятельность банка не начинается с раннего утра. Майк явился заметно прежде, чем дело закипело.

Пока он стоял вблизи входа, вверх по ступенькам взлетели две запыхавшиеся фигуры и кинулись к внушительной книге, покоившейся на барьере вблизи двери. Майку предстояло близкое знакомство с этой книгой. Если вы были «служащим» Нового Азиатского банка, вам полагалось каждое утро записывать в нее вашу фамилию. Ровно в десять ее уносили в бухгалтерию, и если на протяжении года определенное число раз вы опаздывали расписаться, то годовая премия делала вам ручкой.

Некоторое время спустя все начало образовываться. Суматоха и хаос мало-помалу улеглись. По всей длине банка теперь можно было созерцать фигуры, сидящие на табуретах и пишущие иероглифы на больших листах. Мимо Майка прошел благожелательный на вид мужчина в очках и с клочковатой седой бородой. И Майк воззвал к нему, как мужчина к мужчине.

— Не могли бы вы объяснить мне, — сказал он, — что я должен делать? Я сию минуту начинаю служить в банке.

Благожелательный мужчина остановился и поглядел на него парой кротких голубых глаз.

— Я думаю, наилучшим выбором для вас было бы обратиться к управляющему, — сказал он. — Да, я бы поступил именно так. Он скажет вам, какую работу вы должны выполнять. Если разрешите, я покажу вам дорогу.

— Жутко любезно с вашей стороны, — сказал Майк.

Он испытывал великую благодарность. После знакомства с Лондоном было так приятно встретить кого-то, кого, казалось, искренне заботило, что случилось с ним. И его сердце раскрылось для благожелательного мужчины.

— Возможно, поначалу вам может показаться странным, мистер…

— Джексон.

— Мистер Джексон. Моя фамилия Уоллер. Я пробыл в Сити порядочное время и все еще помню мой первый день. Но затем свыкаешься. Быстро свыкаешься. Вот кабинет управляющего. Если вы войдете, он скажет, что вам делать.