Псион - [25]

Глаза Рубая зажглись, как прожекторы, а мои напоминали те окна, куда направлены ослепительные лучи.

— Ну уж нет, — я опустил глаза и отрицательно покачал головой. — Зибелинг думает совсем по-другому.

— То, что говорит доктор Зибелинг, и то, что он понимает, — это далеко не одно и то же.

Я почувствовал, что Джули напряглась, между бровями у нее появилась едва заметная морщина.

— Так скажите ему об этом, — предложил я.

— Я как раз собирался это сделать. Потому что он квалифицированный врач-экспериментатор, и по этой и некоторым другим причинам он один из тех, кого я выбрал. — Лицо Рубая скривила мрачная усмешка. Его нога отбивала на ковре неслышный ритм.

— Почему вы так уверены, что я способный ученик?

— Это очевидно. Твое умение выставить внутреннюю защиту. Твои глаза. Тот барьер, который возник в результате психической травмы, можно разбить. Эти дилетанты едва ли преодолеют его. И твой разум засияет, как яркая звезда.

Мои глаза… Я провел рукой по шраму над левым глазом, вновь почувствовав тревогу. Лицо Рубая изменилось, изменилась и тема разговора.

— Сейчас ты как бы отбываешь срок условного наказания за то, что тебе не понравилось внимание вербовщиков Контрактного Труда. Неужели это так плохо по сравнению со Старым городом? Они говорят: «Контрактный Труд создает миры». Что именно там любой приобретает навыки и на него делают ставку. Что это возможность убежать из Старого города, что это выбор…

— А еще говорят, что лучше сразу подохнуть, чем жить в Старом городе. Но это не означает, что я хочу попасть из огня да в полымя. По крайней мере, в Старом городе я знал, чего ожидать.

— Понятно, — Рубай внимательно слушал меня. — И чем же ты занимался?

— По большей части воровал и всегда выходил сухим из воды. А здесь я — «телепатический клептоман».

Мои губы дрогнули. И тут я почувствовал, как Рубай впервые устанавливает со мной телепатический контакт не для вторжения, не для сбора информации, а для передачи затерянных в его памяти образов. Передо мной прошли картины жизни оборванного голодного мальчишки с энергией пси, бушующей в его голове, как пожар; мальчишки, проклятого Даром, как и огромная армия псионов в сотнях трущоб, городов и миров. Но в этих картинах не было пораженческих или капитулянтских мотивов — их герой был готов продавать свои пси-способности любому, кто больше заплатит, и делать все, за что платили. Все что угодно. И ему всегда щедро платили или сожалели, что не могут дать адекватную сумму.

Через некоторое время бывший оборванец вел уже жизнь, далекую от труда, и мог себе позволить не торговать своими талантами. Однако он продолжал сотрудничество с сильными мира сего, уже диктуя условия, если предложение было выгодным, потому что он был лучшим и любил доказывать это.

Рубай сидел напротив меня, его высокомерие было как направленный на нас бесцветный огонь, а небо за окнами в отчаянии плакало: Квиксилвер! Я понял, что этот человек был сам Квиксилвер. Он сам пришел за нами, не замаскировав свою внешность и оставив в дураках Службу Безопасности, настолько он был уверен в себе.

Его ледяные зеленые глаза неподвижно сосредоточились на мне: интересно, что он мог прочесть в моем лице после того, как прервал телепатический контакт?

— Итак, вы готовы выслушать мое предложение?

— О да! — Мой натужный голос едва достиг ушей, но я продублировал ответ мысленно, чтобы он мог прочитать его. Джули, в свою очередь, кивнула, отвечая лишь на устный вопрос.

— Хорошо! — Рубай встал. Прием закончился и, создавалось впечатление, не слишком удачно для нас. — Я скоро опять найду вас.

И он исчез. Едва заметным дуновением воздух заполнил пространство, которое только что занимал Рубай. Мы долго молча смотрели то на это опустевшее место, то друг на друга.

— Квиксилвер. Джули, это был он. Вот здесь.

— Сам Квиксилвер? Ты хочешь сказать… — Она замолчала, оглядываясь по сторонам и пытаясь сконцентрироваться.

— Ты можешь расслабиться, если даже он слушает нас. Если он собирается узнать о конечной цели наших занятий, лучше, если он сделает это сейчас. — Я почти желал этого. — Пока для нас это не зайдет слишком далеко. — Я провел пальцами по горлу.

— Он может убрать нас и ничего не почувствовать при этом, это так?

Я кивнул. Вспомнив о тех картинах, которые он мне показал, я похолодел.

Квиксилвер был словно изо льда, он мог сделать кому угодно что угодно, не испытывая никаких угрызений совести. Когда-то, возможно, он был чувствительным и даже сентиментальным, а я не раз наблюдал, как люди такого типа под давлением жизни в Старом городе утрачивали человеческие черты. Но неужели мы похожи на него?

— Первый раз я видела нечеловеческое существо, — Джули обняла себя за плечи, как будто ей было холодно.

— Так значит, тебе повезло, — пробормотал я. Нечеловек, недочеловек, чужак, пришелец… Мои глаза… Что он говорил про мои глаза?

— Нужно немедленно найти Ардана. — Джули уже поднималась. — Мы скажем ему…

Я пожал плечами:

— Рубай, наверное, уже делает это за нас.

— Но мы же не могли его удержать. Мы не скажем Ардану, что это сам Квиксилвер. Ардан не представляет, с кем имеет дело. Он не читает мысли…