Психосоматика, отношения и здоровье - [14]

Это означает, что в любой ситуации, на любом уровне необходимо хорошее самочувствие. И для каждого эта цель потенциально достижима. Все в нас приспособлено к достижению этого состояния совершенного здоровья, целостности, счастья. Поэтому болезнь — не зло, напротив, она помогает нам исцелиться. Так же как и здоровье, болезнь не имеет множественного числа. Не существует нескольких "здоровий", но не существует и болезней как множества.

Оба понятия определяют формы состояния человека как целостности и не относятся к отдельным частям последнего.

Исходя из определения здоровья как благополучия на всех уровнях можно выявить меру влияния на него отношений между людьми. Что резче и чаще всего выбивает нас из колеи, как не конфликты расхождения во мнениях, ссоры, непонимание и т. п. Будь то на работе, во время занятий спортом, дома в семье — везде, где люди бывают вместе, — мы сталкиваемся с ситуациями, в которых нам неудобно, в которых мы не чувствуем себя хорошо.

Психосоматика

В 1818 г. немецкий врач Хайнрот обнародовал вывод, согласно которому органические заболевания коренятся в нарушениях психической деятельности. В то время он был просто осмеян своими коллегами, и не за тривиальность своего воззрения, а за то, что считал возможным рассматривать психосоматику, как тогда назвал он свой подход, как раздел медицинской науки.

Неспособность распознать за видимостью сущность не нова. Еще в V в. до н. э. Сократ утверждал, что не существует телесной болезни, отделенной от душевной, а Платон, знаменитый ученик Сократа, сетовал: "Большая ошибка совершается там, где телесные и душевные болезни лечат разные врачи. Ведь тело неотделимо от души".

Но эта ошибка повторяется постоянно. Вместо того чтобы подходить к лечению комплексно, изучать тело, душу и дух в их совокупности, углубляют специализацию, "расчленяют" человека все более дробно. Если вообще считать психосоматику возможной, следует дать ей научное обоснование. Не является ли достаточным доказательством то, что мы краснеем, когда смущаемся, плачем в печали. Можно побледнеть от ужаса и заболеть "медвежьей болезнью" от сильного волнения, а волосы могут стать дыбом от какого-то сообщения. Все душевные переживания проявляются телесно. То, что волнует душу, волнует и тело, и такие воздействия мы можем расценивать положительно или отрицательно, они могут довести нас до болезни и страданий или вернуть нам здоровье и осчастливить нас.

И все же многие отрицают психосоматику, притом тем же парадоксальным способом, каким воспользовался один врач, заявивший на одном из конгрессов:

"Как только услышу эту чепуху про психосоматику, у меня начинаются спазмы в желудке…"

Не только на этом примере можно показать, насколько точно речь отражает связь самочувствия и телесных симптомов: "Я сыт тобой по горло!", "Ты вгонишь меня в гроб!", "Это у меня в печенках сидит!", "От тебя тошнит!", "Ты действуешь мне на нервы!" и т. д.

Что отличает психосоматику от обычного подхода к болезни? Обе системы исходят из события, т. е. из причины болезни. Главный вопрос, который при этом задается: "Почему?" Найдя причину, выбирают метод воздействия. В конечном счете, болезнь — нечто неприятное, то, чего по возможности следует избегать, от чего надо избавляться.

С вопросов, встающих после этого "почему", мы входим в область основной проблемы — наших мыслительных привычек. В норме мы сводим весь нажитый опыт к причинам. То, что мы воспринимаем, есть порождения причины. Она предопределяет действие заранее. И мы строим цепи причинно-следственных зависимостей, в которых каждая причина является следствием предыдущей. Так, вы можете прочесть эту книгу, потому что вы ее купили. Вы купили ее, потому что увидели на прилавке и она вас заинтересовала. А заинтересовала она вас, потому что… эту цепочку можно продолжить до тех пор, пока не натолкнешься на вопрос, на который не знаешь ответа. В этот момент потребуются специальные исследования, чтобы найти объяснение.

Такая каузальная мыслительная концепция для большинства людей является единственным ключом к объяснению мира. Поэтому повсюду отыскиваются причины различных проявлений с целью выявить связь событий. Но не это является подлинной основой такого стремления. Что дало бы человечеству знание о тончайших связях и мельчайших составляющих вселенной? Это знание ничего не изменило бы, все осталось бы по-прежнему. Побуждением к поиску причин служит надежда при помощи понимания получить возможность управлять событиями. Мы хотели бы изменить то, что нам не нравится, в том направлении, которое кажется нам полезным. Если я знаю, почему не нахожу партнера, что в моем поведении является тому причиной, то я могу внести соответствующие коррективы и тогда найду партнера.

В этой каузальной картине мира каждое явление имеет причину. Поэтому не только имеет смысл, но и прежде всего необходимо выявлять причины причин.

Как легко себе представить, это ведет к выяснению причины за причиной, но никогда не приводит к выявлению последней причины, поскольку у той окажется своя причина. Мы вовлекаемся в нескончаемую цепь вопросов, которую приходится либо обрывать на известном пункте, объявляя полученный результат абсолютной истиной, поскольку дальнейшее не представляет интереса, либо остановиться перед неразрешимой загадкой.