Психосоциальная аддиктология - [29]

Одним из первых авторов, описавших эти аддикции в конце 80-х годов, был Norwood. В его книге «Когда женщины слишком много любят» эти состояния определяются как связанные с эксплуатацией человека тайные аддикции, аддиктивным агентом которых становится влюбленность.

Лица, подверженные возникновению любовных аддикции, пережили в детстве серьезную эмоциональную депривацию, связанную с отсутствием достаточных положительных чувств со стороны родителей. Они воспитывались в холодной, отталкивающей, дистантной атмосфере, были свидетелями аддиктивного поведения или сверхзанятости родителей, которые часто покидали их, возлагая родительские функции на не всегда заботящихся о детях людей. Как реакция компенсации такого воспитания у детей развивалась сфера воображения и фантазирования. Чтобы отвлечься от холодной окружающей действительности, дети использовали воображение с целью создания мира фантастических представлений, основанных на образах героев сказок, кинофильмов, легенд, мифов и стихотворений. Основным мотивом, имеющим для них особое значение, был мотив спасения, заключающийся в ожидании избавителя или покровителя, с приходом которого жизнь бы сразу изменилась и сказка стала реальностью. Такое воспитание провоцировало возникновение у детей комплекса "неполноценности. Ребенок объяснял плохое отношение со стороны родителей тем, что он не достоин другого и оценивал его как единственное и заслуженное. Компенсация сформировавшихся в результате комплексов осуществлялась уходом в мир фантазий и поиском человека, который может прийти на помощь. Встреча с таким человеком стимулировала появление чувства сильной влюбленности, похожего на наркотический рауш.

Любовным аддиктам свойственно желание разрешить проблему боли и собственной ограниченности, которую они постоянно ощущают, путем установления симбиотической связи с любовным объектом, или постоянного поиска такого объекта. В поиске объекта любви заключается смысл их жизни, т.к. процесс поиска позволяет отвлечься от отрицательных переживаний, переполняющих их психическую реальность. Mellody (1992) считает, что результатом встречи являются симбиотические отношения между партнерами, под которыми понимается ощущение единства с другим человеком, взаимной «погруженности друг в друга», слияния границ собственного Я и Я другого. Возникает взаимопроникновение двух психических реальностей, функционирующих как единое Я. Любовные аддикты описывают эти переживания примерно так: «Я боюсь разделяющих нас границ и поэтому хочу, чтобы они исчезли. Я считаю, что, если еще поработать над собой и стать лучше, можно полностью раствориться друг в друге и это вызовет ощущения еще большего кайфа».

Такое состояние весьма неустойчиво, оно не может долго длиться, т.к. строится на высокой интенсивности чувств. Установлено, что при этом в крови человека фиксируется повышенное содержание фенилэтиламина. В экспериментах на животных показано, что введение фенил этиламина вызывает состояние быстрого возбуждения. Последующая отмена этого препарата после нескольких дней введения сопровождается появлением признаков отнятия (Klein с соавт., 1967).

Аналогичные биохимические процессы происходят и у любовных аддиктов. Эндогенная выработка фенилэтиламина снижается, возникают истощение и явления отнятии. Психологически это воспринимается уже не как кайф от влюбленности, а как нечто подобное тюремному заключению. Похожие состояния возникают в эксперименте во время длительного пребывания людей на ограниченной территории. Существует пословица, обосновывающая необходимость удовлетворения потребности человека в свободе, смысл которой заключается в том, что любовь это стеклянный сосуд, который нельзя держать слишком неуверенно или, наоборот, слишком сжимать его, т.к. в том и в другом случае он разобьется. А так как один из любовных аддиктов держит сосуд слишком слабо, а другой слишком сильно, их отношения хрупки, неустойчивы и непродолжительны.

Любовный аддикт выбирает себе в партнеры, как правило, отнюдь не любого человека. Процесс установления отношений начинается с взаимного опознания двух людей, которые по каким-то признакам очень подходят друг другу. Несмотря на то, что выбор предполагает наличие разных вариантов, тем не менее, наиболее часто он падает на человека с признаками аддикта избегания. Анализ этого факта показывает его предопределенность, связанную с наличием у любовного аддикта психологических особенностей, заключающихся в сознательном и бессознательном страхе (Mellody, 1992). Эти страхи имеют разное содержание. На уровне сознания это страх покинутости. Этот страх родом из детства. Родители любовного аддикта неоднократно покидали его в детстве, предпочитая общению с ребенком другие виды деятельности, работу, друзей, алкоголь, поездки и пр. Возникающие при этом у ребенка переживания купировались фантазиями.

Страх покинутости заставляет любовного аддикта идти на что угодно, лишь бы его не оставили. Он многое терпит, и степень его толерантности может быть очень высокой.

Знание психологических особенностей любовного аддикта позволяет своевременно диагностировать у него на подсознательном уровне наличие страха интимности. Интимофобия проявляется в страхе установления близких, эмоционально глубоких отношений. В прошлом опыте любовного аддикта не было близких, основанных на взаимном доверии и сопереживании интимных отношений, и поэтому он не знает, как функционировать в их рамках. Семья, в которой воспитывался аддикт, не создала модель таких отношений, возможности обучиться этому мастерству в другом месте у него не было, фигуры-заменители, которые могли бы помочь в приобретении подобных навыков, отсутствовали, и в результате такой человек чувствует себя в глубинных отношениях неестественно, боится того, что не справится с ними, опасается своего неуклюжего, грубого и неуверенного поведения, которое оттолкнет от него другого человека.