Психопаты шутят. Антология черного юмора - [46]

Взрыв смеха и хор неразборчивых возгласов были ответом этому потоку несуразиц.

Андре не терпелось взяться за шляпу и выскочить за дверь, однако быстрая подача блюд здесь явно была не в чести. Съев половину пережаренного ростбифа и отодвинув тарелку, он ждал, пока принесут желе из ревеня, которое словно сквозь землю провалилось. Подозвав хозяина, улыбавшегося ему с совершенно идиотским видом, он спросил свежую газету. «Век» уже кто-то читал, пришлось довольствоваться «Объявлениями». Ему хотелось с головой окунуть в чтение, только бы не слышать гогота за соседними столами, заткнуть уши от досадливой трескотни этих глупцов — но тщетно. Он заставил себя прочесть подряд три страницы принесенной ему газетенки; взгляд его остановился на объявлении, предлагавшем «великолепную возможность»: оставшаяся без родителей сирота и восемнадцать тысяч приданого, уцелевшие после описи родительского имущества за долги. Он задумался. Вместе с пометкой «срочно», красовавшейся внизу объявления, в голове пронесся целый поток той грязи, которая между строчками анонса явно не вмещалась. За венчанием, разумеется, не замедлит воспоследовать раздувшийся живот, а там не за горами и преждевременные роды. Немало же горя хлебнет с этой сироткой тот простак, который позволить себя облапошить подобным образом; он-то будет думать, что взял в жены невинную девушку, а та с пеленок не знала, что такое честность! Не так-то просто избежать рогов, размышлял он, даже если ты знаешь об этой семье все и давно уже живешь с невестою бок о бок. Кому приятно думать, что благоверная потихоньку изменяет тебе за спиной? Вот опять, эти размышления привели его к тому, о чем он не переставая думал все последнее время, — к невзгодам в собственной семье. Ему захотелось стряхнуть набежавшие воспоминания, и он почти принудил себя поднять глаза и оглядеться по сторонам, прислушаться в голосам с соседних столиков.

В уши врезался чей-то надтреснутый фальцет. Пока Андре предавался своим мыслям, парикмахер исчез, и его место занимал теперь некий господин с огненно-рыжей бородой и нависавшим над ней носом, плотно охваченным с боков позолоченными дужками пенсне. Он втолковывал сидевшему перед ним молодому человеку секреты зубоврачебного ремесла; тот старательно таращил глаза и ловил каждое слово своего собеседника, видимо, желая попробовать себя в этой области.

— Ну, основная часть вашего дохода, голубчик, это вставные зубы. Делают их обыкновенно в Англии, а у нас проще всего найти в пассаже Шуазей. Барыши тут приличные — судите сами, за один такой зуб можно попросить до десяти франков, а стоят-то одни всего десять су без насадки в десну или франк с резиновой насадкой.

— Там ведь есть розовые и такие бурые, не так ли? — осмеливался вставить молодой человек. — Я бы, честно говоря, предпочел розовые.

— Ба, у вас губа не дура! Ясное дело, темные только беднякам и идут. Они, конечно, подешевле будут, ну так на них и спрос больше, — ответствовал ему дантист.

Юный неофит только ахал от удивления:

— А вот скажите, я слышал, бывают и целые челюсти из слоновой кости?

Человек в золотом пенсне воздел руки к небу:

— Ну это, друг мой, настоящее искусство, античная скульптура! Вы только представьте себе: выточить по зубчику из цельной кости, плюс золотые штырьки, это же безумные деньги! — и продолжал разворачивать перед юношей изнанку своего дела, вроде того, что хорошо, например, бывает посверлить иногда здоровый зуб, а потом, когда пациент уже себя не помнит от боли, предложить ему втридорога какое-нибудь целебное полоскание.

Слушать далее эти тягостные откровения Андре был не в силах. С желе он давно покончил и, отказавшись от десерта, настойчиво потребовал счет; оставив причитавшиеся франк сорок на столе, он уже взялся за дверную ручку, как вдруг из глубины зала, где перед начатыми рюмками сидело несколько мужчин, донесся голос, уверявший кого-то: «Подумаешь, женщины — драгоценность какая!».

Андре закрыл за собой дверь и с какой-то неясной тоской подумал, что среди всей той пошлой болтовни, которую ему довелось услышать, в одной лишь последней реплике теплилась, пожалуй, хоть какая-то мысль, была хоть малая крупица правды. ‹…›

На рейде

‹…› Начало статьи заинтриговало его, и он погрузился в длительные раздумья. Все-таки какая замечательная вещь наука, говорил он себе. Подумать только, профессор Сельми из Болонского университета выделил из продуктов трупного гниения новую группу алкалоидов, птомаинов, представляющих собой бесцветную маслянистую жидкость и способных издавать пусть не очень сильные, но весьма стойкие запахи боярышника, мускуса, жасмина, флердоранжа или розы.

На сегодняшний день это были единственные запахи, которые удалось обнаружить в продуктах сей поистине нетленной экономии, но, без сомнения, число их будет расти; пока же, в качестве достойного ответа запросам нашей практичной эпохи, придумавшей машинами сваливать бедняков без гроша за душой в канавы подле Иври и отправлять на утилизацию даже сточные воды, содержимое выгребных ям, внутренности подохшего скота и старые кости, стоило бы преобразовать привычные нам кладбища в небольшие заводики, которые небольшими партиями изготовляли бы для богатых семейств тинктуры из их знатных предков, эфирные масла с запахом невинных детей и духи с мужественным букетом любящего отца.