Психопаты шутят. Антология черного юмора - [102]
Рассерженная соседка хлопнула дверью с такой силой, что от стены отлетели две плитки. Несколько крохотных осколков стукнули о стекло кухоньки напротив, куда вбежала незадачливая рассказчица, вся в слезах. Она опять встала у плиты и снова принялась помешивать бобы, поглядывая на часы. Муж должен был вернуться в полдень; стрелки показывали одиннадцать. «Еще целый час», — подумала она и почему-то покраснела. Ровно в двенадцать на кухню вошел ее муж, рослый мужчина в алой сатиновой рубахе. Обняв жену, он неловко повернулся и нечаянно придвинул ее совсем близко к раскаленной плите; она не проронила ни слова. Мужчина сел за стол, и она поставила перед ним тарелку. «А ты что, не будешь?» — подняв глаза, спросил он. «Нет… нет», — машинально ответила она и внезапно залилась слезами: «Малыш скоро уже сам пойдет. Ты думаешь… как по-твоему, стоит отправлять его на Пасху в церковь?». Тот забавно тряхнул головой: «Да он через три недели уже на стройку мне придет помогать! Поставлю его дырки для замков сверлить». До конца обеда ни один из них не проронил ни слова, и мужчина ушел, весело насвистывая.
Он вернулся вечером, так же быстро поел, и они отправились спать.
Всю ночь женщины не могла сомкнуть глаз. Она вставала, пытаясь прихлопнуть назойливо пищавшего комара, потом шла зачем-то на кухню, но тотчас возвращалась и принималась теребить мужа, захлебываясь от плача. Он обнимал ее спросонья, и она покорно ложилась рядом.
Накануне Пасхи женщина зашла к сапожнику, чтобы заказать ботинки из зеленой кожи, 43-го размера. «Да, располнел ваш супруг на домашних харчах», — пошутил он, отмечая что-то в книге. «Да-да, — рассеянно ответила она, — все мне говорят».
Той ночью ей опять не спалось. С утра она поднялась раньше обычного — приготовить чистое белье и веточки вербы. В восемь уже надо было будить мужа. Они вышли на кухню. Отодвинув плиту, вытащили небольшой белый ящик, изящно украшенный переводными картинками. Из отверстий в крышке торчали два бесформенных куля, затянутых в полосатые носки.
Не без труда приподняв ящик, они положили его на диван. Пока муж одевался, женщина принялась нахлобучивать на полосатые носки пару желтых ботинок. Нежно обняв ящик, она, как могла, подтащила его к порогу и, поскольку у одной у нее сил не хватило, подозвала мужа — он выскочил из спальни в подтяжках.
С размаху поставив ящик на попа, он что есть силы наподдал его ногой; тот шустро затопотал культями по ступенькам.
Жан-Пьер Дюпре (1930–1959)
«Да будет мрак!» — этими словами, сохраняющими всю пронзительную и неожиданную ясность переиначенной здесь фразы Книги Бытия, открывается «Любовь безраздельная» Альфреда Жарри, и они же представляются нам высшим средоточием всего пока еще не изданного творчества Жана-Пьера Дюпре. И в самом деле, из первобытного хаоса «мрак» мог получиться с тем же успехом, что и свет, и у нас нет никаких оснований ставить животных, бодрствующих ночью и способных видеть лишь во тьме, ниже их дневных собратьев. Кроме того, хорошо известно, что для провидца нет худшего врага, чем ясный день: внешний свет и внутреннее сияние плохо уживаются друг с другом. Наверное, сама мысль о несомненном превосходстве света над тьмой есть не что иное, как атавизм, тягостное наследие греческой философии. Вот почему мне представляется чрезвычайно важной и способной освободить нас от очень многих заблуждений та критика, которой г-н Стефан Люпаско подверг систему гегелевской диалектики, слишком многим обязанную Аристотелю:
«Возможна — и более того, реально существует — диалектика, являющая собой полную противоположность гегелевской… где ценностное значение отрицания и разнородности (иначе говоря, то, что Гегель называет антитезой), актуализируясь, переводит противоречившее ему значение утверждения и тождества (иначе говоря, тезис) в план лишь потенциальной, теоретической возможности — как возможна и совсем иная, третья, диалектика, в которой ни одно из этих значений не доминирует над другим и которая порождает, таким образом, взаимно прогрессирующе противоречие»[100].
Жан-Пьер Дюпре является одной из мощнейших опор, на которых покоится описанная перспектива, и имя этой опоре — инстинкт, не замутненный доводами разума. На взгляд стороннего наблюдателя, нынешний духовный климат характеризуется прежде всего одновременным развитием умозрительных направлений философии, к которым большинство наших современников относятся с большим или меньшим недоверием (таков, на мой взгляд, случай с недавними высказываниями г-на Люпаско), и появлением новых и чрезвычайно молодых талантов в литературе и искусстве, взрывающих ровную гладь художественного ландшафта современности — при том что такое сосуществование вряд ли можно объяснить каким бы то ни было взаимодействием этих двух тенденций.
Несмотря на то, что годы, разделяющие первое и второе издание этого сборника, были отмечены некоторым историческим застоем, они оказываются ничуть не менее важны в плане эмоциональном, поскольку будущее, в своих самых прямых и обыденных проявлениях, стало в это время поразительно случайным и непредсказуемым. Что будет с этим приблизительным грядущим — или столь же условным его отсутствием? Ответ на этот вопрос можно дать, лишь узнав, чем дышит, чем живет сейчас род человеческий — и ничто так не поможет нам в этом, как обращение, даже своего рода воззвание к творчеству, являющемуся на сей день самым молодым и вдохновенным.
Сборник стихотворений классика французской литературы Шарля Бодлера, яркого представителя Франции 20—70-х годов XIX века. Бодлером и сейчас одни будут увлечены, другие возмущены. Это значит, что его произведения до сих пор актуальны.
Настоящий дневник — памятник, воздвигнутый самому себе, в увековечение своей собственной славы. Текст отличается предельной искренностью и своеобразной сюрреалистической логикой. Это документ первостепенной важности о выдающемся художнике современности, написанный пером талантливого литератора.
Сальвадор Дали – один из величайших оригиналов XX века. Его гениальные картины известны даже тем, кто не интересуется изобразительным искусством. А его шокирующие откровения о своей жизни и изящные ироничные рассуждения о людях и предметах позволят читателю взглянуть на окружающий мир глазами великого мастера эпатажа.
Существует Париж Бальзака, Хемингуэя и Генри Миллера… Бодлеровский Париж — таинственный и сумрачный, полуреальный и полумистический, в зыбких очертаниях тревожного сна или наркотического бреда, куда, однако, тянет возвращаться снова и снова.«Парижский сплин» великого французского поэта — классичесский образец жанра стихотворений в прозе.Эксклюзивный перевод Татьяны Источниковой превратит ваше чтение в истинное Наслаждение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Натали Азуле, удостоенный в 2015 году престижной Премии Медичи, заключает историю жизни великого трагика Жана Расина (1639–1699) в рамку современной истории любовного разрыва, превращая «школьного классика» в исповедника рассказчицы, ее «брата по несчастью».
Михаил Новиков (1957–2000) — автор, известный как литературный обозреватель газеты «Коммерсантъ». Окончил МИНХиГП и Литинститут. Погиб в автокатастрофе. Мало кто знал, читая книжные заметки Новикова в московской прессе, что он пишет изысканные, мастерски отточенные рассказы. При жизни писателя (и в течение более десяти лет после смерти) они не были должным образом прочитаны. Легкость его письма обманчива, в этой короткой прозе зачастую имеет значение не литературность, а что-то важное для понимания самой системы познаний человека, жившего почти здесь и сейчас, почти в этой стране.
Кто чем богат, тот тем и делится. И Ульяна, отправившись на поезде по маршруту Красноярск – Адлер, прочувствовала на себе правдивость этой истины. Всё дело – в яблоках. Присоединяйтесь, на всех хватит!
Сборник повестей и рассказов о любви, о сложности человеческих взаимоотношений.
В сборник известного туркменского писателя Ходжанепеса Меляева вошли два романа и повести. В романе «Лицо мужчины» повествуется о героических годах Великой Отечественной войны, трудовых буднях далекого аула, строительстве Каракумского канала. В романе «Беркуты Каракумов» дается широкая панорама современных преобразований в Туркмении. В повестях рассматриваются вопросы борьбы с моральными пережитками прошлого за формирование характера советского человека.
«Святая тьма» — так уже в названии романа определяет Франтишек Гечко атмосферу религиозного ханжества, церковного мракобесия и фашистского террора, которая создалась в Словакии в годы второй мировой войны. В 1939 году словацкие реакционеры, опираясь на поддержку германского фашизма, провозгласили так называемое «независимое Словацкое государство». Несостоятельность установленного в стране режима, враждебность его интересам народных масс с полной очевидностью показало Словацкое национальное восстание 1944 года и широкое партизанское движение, продолжавшееся вплоть до полного освобождения страны Советской Армией.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Сборник составлен известным писателем-сатириком Феликсом Кривиным. В книгу включены сатирические и юмористические рассказы, повести, пьесы выдающихся русских и советских писателей: «Крокодил» Ф. М. Достоевского, «Левша» Н. С. Лескова, «Собачье сердце» М. А. Булгакова, «Подпоручик Киже» Ю. Н. Тынянинова, «Город Градов» А. П. Платонова и другие.Темы, затронутые авторами в этих произведениях, не потеряли своей актуальности и по сей день.
Как думаете, над кем больше всего смеются в Одессе? – Над Рабиновичем. А кто больше всего смеется над ним? – Рабинович и его остроумная семья! А раз так, то самые популярные одесские анекдоты – о еврейских мужчинах и их женах. – Рабинович, как ты считаешь, что такое счастье? – Счастье – это иметь красивую жену. – А что тогда несчастье? – Несчастье? Несчастье – это иметь такое счастье. В ироничных анекдотах все составляющие национальных особенностей взаимоотношений: сварливость еврейских жен; их недоверие к жизненной приспособленности их мужей; деспотичный характер тещ; болезненная забота о детях (маленьких и великовозрастных!)… и ситуаций: бытовая неустроенность, вечные неприятности мужей по службе; страстная борьба с лишним весом… Каждая одесская женщина – натура утонченная! Но, к сожалению, не каждые весы это понимают. И вот такие уточненные женщины присутствуют на страницах новой книги Ривки Апостол-Рабинович, которая таки одна знает толк в легендарных еврейских анекдотах! Потому что женщины не мыслят, они замышляют… Вот автор и замыслила рассказать вам всю правду за мужчин, ибо она …прожила в счастливом браке 20 лет, и на это у нее ушло 5 мужей.
Психологи напоминают: если вы игнорируете реальность, тогда реальность начинает игнорировать вас…В нашей психиатрической клинике уникальные методики – мы лечим даже психологов!Психиатр отличается от обычного человека не количеством тараканов в голове, а тем, что он знает каждого из них по имени. Шутки, забавные случаи из практики и неповторимое, порой весьма своеобразное, чувство юмора – все это вы найдете в этой книге. И помните: помощь психолога – это хорошо, но просто поорать матом – дешевле.