Психонавигация. Путешествия во времени - [5]

Несколько мужчин веревками привязывали поклажу к крыше «Маленького цветка». Затем водитель что-то сказал, и все ринулись к двери. Люди и животные толкались, стремясь занять лучшие места на деревянных скамейках. Здесь были свиньи, козы, куры и люди всех возрастов. Какой-то мужчина попытался протолкнуть сквозь дверь ржавый велосипед, но, в конце концов, с помощью пожилой женщины водрузил его на крышу фургончика, где хмурый рабочий накрыл его брезентом. Я стоял в стороне, смотрел на происходящее и больше всего на свете хотел оказаться где угодно, лишь бы не здесь.

Когда водитель меня увидел, он представился, произнося слова немного нараспев, как это делают жители горных провинций Эквадора:

— Меня зовут Хайме Ортега, гринго. Это мой автобус. Я здесь хозяин.

Мы пожали друг другу руки.

— Джон Перкинс. Очень рад знакомству, — солгал я.

— Значит, мистер Хуан, — он улыбнулся, на секунду продемонстрировав свои золотые зубы. — Первая поездка?

Он торжественно сопроводил меня в фургончик. Затем встал перед семьей из пяти человек, которая теснилась на передней скамье.

— Освободите место для этого гринго, чтобы он мог видеть нашу прекрасную страну, — сказал он. Старший сын поднялся и ушел в глубь автобуса, освободив мне место на переднем сиденье. Я был смущен и одновременно польщен таким вниманием. Возможно, все складывается не так уж плохо.

Шестичасовая поездка была самой неудобной, страшной и захватывающей из всех, которые я когда-либо совершал. Мы ехали по узкой горной дороге на высоте 14 тысяч футов. Там, в безжизненном андском высокогорье, воздух настолько холодный и разреженный, а солнце как будто навечно скрыто плотной завесой облаков, что создается впечатление, будто в подобном месте могут жить одни только призраки.

На пути вверх в автобусе было очень холодно. Затем мы начали спускаться вниз, к джунглям. Дорога непрерывно петляла, и на каждом крутом повороте я попеременно видел то туманную пропасть, то отвесные стены, будто сплетенные из бамбука, лиан и водопадов. Чем ниже мы спускались, тем жарче становилось, и вскоре запах пота в автобусе стал совершенно невыносим. Яркий солнечный свет перемежался с проливным дождем. Дорога менялась так же быстро, как и погода. При солнце ее поверхность представляла собой окаменевшие выбоины, а под дожем превращалась в грязь.

Я был поражен водительским талантом Хайме. Он делал почти невозможное и при этом всегда был абсолютно спокоен. Более того, он часто переговаривался с теми, кто был рядом. Иногда мне хотелось, чтобы он больше внимания уделял дороге и меньше — разговорам.

Наконец, шестичасовая поездка подошла к концу. Не было еще и полудня. Хайме закричал:

— Остановка «Солнечная». Все вон!

Увидев всеобщее ликование, я с некоторым удивлением понял, что даже самые опытные из пассажиров были счастливы, что добрались живыми.

— Пойдем со мной, гринго. — Хайме схватил меня за руку и помог выйти. Мышцы настолько затекли, что я с трудом мог идти. Казалось, что часть моего тела, которая соприкасалась с деревянным сиденьем, была вся покрыта мозолями.

— Почти все здесь отправляются в город Макас. Это недалеко. У тебя есть лишь один способ добраться до Эль-Милагро. На лошади.

Хайме представил меня бородатому мужчине с повязкой на глазу.

— Рауль, позаботься об этом гринго, — сказал он. — Дай ему самую сильную животину. Надо, чтобы у мистера Хуана сложилось самое лучшее впечатление о нашей стране.

У Рауля было только четыре лошади, и все они были коротконогими и костлявыми. Он дал мне самую крупную из них и отрегулировал стремена под мой рост, удлинив их почти до самой земли.

Эта поездка на лошади запомнилась мне на всю жизнь. Мягкая почва джунглей была разрыта копытами лошадей и мулов. В этой части джунглей, между Андами и Амазонкой, восхитительные пейзажи. Тропические леса покрывают бесконечные сопки, среди которых иногда виднеются скалистые вершины. Туман клубится возле хребтов и спускается вниз в долины. Когда солнце светит, оно безжалостно. Затем вдруг его сменяет ледяной ливень. Я постепенно привык, что приходится то кутаться в полиэтиленовый плащ длиной до колен, то спешно его с себя снимать. Это был единственный способ не дать себе замерзнуть или испечься за считанные минуты.

Изредка мимо проходили люди, направляясь из джунглей к дороге. Хотя путь казался очень трудным, они были веселы, и их присутствие подбадривало меня. Разминуться было нелегко. Одна группа прижималась к краю, насколько это было возможно, в то время как другая осторожно пробиралась по дну оврага. Все радовались подобным встречам и, смеясь, выкрикивали приветствия.

— Прекрасный день, да, гринго?

— Что гринго делает здесь, в стране Бога?

Хотя меня мучила боль из-за неудобного седла, и я страдал от спазмов в животе (как выяснилось позже — из-за плохой воды), я чувствовал себя намного лучше благодаря встречам с этими бедными людьми, которые были так полны жизнью.

Бо$льшую часть пути я был один, размышляя о рассказанной Реем истории про индейского шамана. Я пытался вспомнить все, что читал о танце духов и других церемониях индейцев. Психонавигация. Громовая птица как символ духовных путешествий у различных индейских племен. Мне вспоминалась библиотека приключенческих книг, которые хранились где-то в стеллаже дома моих родителей в Нью-Хэмпшире.