Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону - [36]

Но не все ученые — сторонники кибер-RAT. В 2016 году Эрик Лейкфелдт и Маджид Яр провели обзор научных работ на тему применимости теории рутинных действий к киберпреступлениям. Результаты исследований разнились. «Анализ показал, что одни элементы теории подходят больше, чем другие». Но один фактор вносил особенно значимый вклад: «Важную роль в выборе жертвы киберпреступления играет заметность». Под «заметностью» понимается использование Twitter, отправка сообщений, ведение блога. Чем чаще мы выходим онлайн, тем выше шанс, что в какой-то момент наткнемся на человека, который хочет причинить нам вред.

Но есть и другой тип заметности, который, как мы знаем, важен в сети: это заметность обидчика.

След тролля

Было обнаружено, что ощущение анонимности — ключевой предиктор неприемлемого поведения онлайн, в том числе кибертравли[135]. Хотя исследования показали, что многим из нас не нужна анонимность, чтобы начать троллинг или выплеснуть негативные эмоции в сети, при обезличенности люди с большей вероятностью поддаются коллективному настроению и подчиняются нормам в интернете[136]. Так, если другие ведут себя в сети как ослы (а так бывает всегда), анонимность повышает вероятность, что и мы сами будем поступать так же.

В соответствии с метаанализом исследований, посвященных изучению анонимности в интернете, это особенно подтверждается в контексте визуальной анонимности, когда мы знаем, что другие не могут увидеть наше фото или видео с нами[137]. Некоторые ученые полагают: так происходит потому, что этот тип анонимности обезличивает нас. Нас меньше воспринимают как индивидуальностей, как людей с лицами и именами и больше — как часть аморфной расплывчатой массы онлайн-пользователей. А расплывчатые массы бывают очень мерзкими.

Является ли кибертравля злодейством? Часто кажется, что онлайн-травля хуже травли в реальной жизни — несмотря на то, что ей реже сопутствует физическое насилие, — отчасти потому, что она более публична, но при этом обидчик остается неизвестным[138]. Другая проблема заключается в том, что, в отличие от физических обидчиков, киберобидчики могут легко преследовать нас в сети. Из-за этого трудно, даже невозможно от них отделаться. Кибертравля часто становится причиной суицида жертвы, приводит к проблемам психического характера и значимо меняет жизнь преследуемого: он может бросить школу или работу.

Отсюда возникает вопрос: кто так поступает? Очень хочется разделить сетевой мир на троллей и не-троллей. Будто есть «мы», приличные люди, и «они», интернет-сброд. Но, возможно, вы намеренно писали что-то в интернете, чтобы покритиковать или подколоть кого-то. Я тоже так делала. Я стараюсь вести себя достойно, но я просто не из тех, кто легко отступает при виде свары в Twitter. В сети конфликт обостряется быстро, и мы говорим то, что никогда не смогли бы сказать человеку в лицо.

Джастин Чен и его коллеги решили исследовать это. В 2017 году они опубликовали статью, в которой задались вопросом «Действительно ли троллингом занимаются особенно асоциальные люди или в него вовлекаются обычные пользователи?»[139]. (Обычные пользователи, как вы и я, — «хорошие» обитатели интернета.) Авторы попросили 667 человек пройти пятиминутную онлайн-викторину, состоящую из логических, математических и лингвистических задач. Одной половине участников дали легкие задачи, а другой — мудреные. Тем, что оказались в первой группе, предложили расшифровать простые анаграммы вроде «ОЛВЮБЬ» («Любовь»), второй половине приходилось разбирать слова посложнее, вроде «ЕВАНИТЬДЕН» («Ненавидеть»). Кроме того, после прохождения викторины людям с простыми заданиями говорили, что они справились хорошо, выше среднего, а тем, кому достался сложный вариант, сообщали, что у них получилось плохо, ниже среднего.

Обычно людям очень не нравится, когда у них что-то получается ниже среднего, так что после прохождения викторины у некоторых ухудшалось настроение. Исследователи хотели, чтобы довольные и недовольные участники перенесли свои эмоции в следующую фазу эксперимента. На этом этапе их просили анонимно принять участие в онлайн-дискуссии. Исследование проходило в период подготовки к президентским выборам в США 2016 года, и добровольцам показали статью, объяснявшую, почему женщины должны голосовать за Хиллари Клинтон. Первые три комментария под статьей были либо нейтральными, либо негативными. И статью, и комментарии взяли из реальной интернет-дискуссии. Вот пример негативного комментария: «О, да. Сделайте одолжение, проголосуйте за продажную шкуру с Уолл-стрит — за лживую, допускающую злоупотребления преступницу, выбирайте ее нашим следующим президентом. Сделайте это ради вашей дочери. Она ведь равняется на вас». Нейтрально-положительные посты были такими: «Я женщина, и не думаю, что стоит голосовать за женщину только потому, что она женщина. Голосуйте за нее, потому что вы считаете, что она этого заслуживает».

Исследователи обнаружили, что участники в плохом настроении писали больше троллящих комментариев, чем те, кто пребывал в хорошем расположении духа, и это происходило особенно часто, когда им встречались похожие по духу комментарии других людей. Из всех комментариев от участников с плохим настроением, попавших в негативный контекст, 68% реакций представляли собой троллинг; это почти в два раза больше, чем от людей с хорошим настроением, попавших в позитивный контекст (35%). Похоже, что, так же, как и в реальной жизни, мы гораздо более склонны вести себя мерзко в сети, когда мы раздражены и когда другие ведут себя мерзко.