Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону - [34]
Если мы посмотрим на программы курсов по криминологии и судебной психологии, киберпреступности в них уделяется ужасающе мало внимания. За время моего университетского обучения (2004-2013 годы) я не прослушала ни одной лекции на эту тему. О данном упущении говорится и в обзоре по киберкриминологии за 2015 год, написанном Бри Даймонд и Майклом Бахманном: «Киберкриминология по большей части игнорируется или выводится за скобки классической криминологией... многие криминологи воздерживаются от изучения этой важной проблемы будущего. Может, им не хватает необходимого понимания технологий, или их пугают специфические термины, или им не удается в полной мере понять размах социальных последствий этого нового типа преступности, но данное пренебрежение удручает»[122].
Учитывая, что киберпреступность — самый распространенный тип преступности, такое замалчивание неприемлемо. Киберпреступность — это не только проблема инженеров и программистов, но и во многом проблема психологов, криминологов и полиции. В конце концов, за компьютерными экранами (обычно) все еще сидят люди, которые принимают решения, чтобы вредить кому-то в сети.
Это подводит нас к справедливому вопросу, который сформулировали Даймонд и Бахманн: «Следует ли определять киберпреступность как абсолютно новый тип преступности или это обычные преступления, совершенные с помощью нового средства?» Если это обычная преступность в футуристическом облачении, тогда мы, вероятно, способны понять ее, используя наработки предыдущих столетий. Если мы задумаемся, какого рода преступления люди совершают онлайн: воруют деньги или информацию, оскорбляют друг друга, продают запрещенные товары, делятся непристойными картинками, — то поймем, что все то же самое мы делаем и в реальной жизни. Действительно ли виртуальная преступность, как выразился политолог Питер Грабоски, это всего лишь «старое вино в новых бутылках»?[123]
Нет, это не так, утверждают Даймонд и Бахманн. Мы не просто переместили классическую преступность онлайн, но и «вывели новый тип опасных преступников». Хакерство, дефейс[124] сайтов, использование ботов ради троллинга — это новые виды преступлений, которых прежде никогда не было. Соответственно, классические криминологические теории часто не способны их объяснить. Социолог Ванда Кэпеллер удачно обобщила эти факты: «Киберпространство представляет собой новую, лишенную территории и материи, бестелесную среду, которая тем не менее в ключевые моменты вмешивается в земной мир»[125].
Однако существует один факт, особенно обесценивающий полезность традиционных теорий. «Криминологические теории давно опираются на совпадение нарушителей и жертв во времени и пространстве», — утверждают Даймонд и Бахманн. Но время и пространство перестают быть столь важными. Мы можем запланировать атаку, которая случится спустя несколько дней или лет, и нам необязательно встречаться с жертвой лицом к лицу. Нам даже не нужно жить с ней в одной стране. В более примитивном виде мы наблюдали это в прошлом, сталкиваясь с минами-ловушками и заложенными бомбами, но теперь угроза стала всеобщей. Это особенно верно, если мы изменим определение пространства и включим в него не только физический мир, но и киберпространство.
Но есть концепция, которую не сломили эти перемены, — теория рутинных действий (Routine Activity Theory, RAT), разработанная Лоуренсом Коэном и Маркусом Фелсоном в 1979 году[126]. Ее авторы полагают: для того, чтобы совершение преступления оказалось возможным, необходимо наличие трех составляющих. Во-первых, нужен мотивированный нарушитель — некто желающий совершить преступление или навредить. Во-вторых, подходящая мишень — преступнику нужна жертва (за редким исключением вроде лжесвидетельства). В сети существуют миллиарды возможных мишеней, все они доступны, и для их атаки не требуется даже выходить из дома. В-третьих, важно отсутствие действующей защиты. То есть отсутствие кого-то или чего-то, что может остановить нарушителя от причинения вреда жертве, будь то полицейский или файрвол.
Предполагается, что, если мы способны исключить одно из этих трех составляющих из системы (отговорить потенциальных нарушителей, помочь потенциальным жертвам защитить себя или обеспечить меры безопасности), мы в силах предотвратить преступление. Мэри Айкен, опытная исследовательница киберпреступности, пишет в книге «Киберэффект» (The Cyber Effect), что RAT полезна для понимания онлайн-преступлений: «Сколько существует мотивированных нарушителей? Сотни тысяч. Подходящих мишеней? Еще больше. Как насчет действующей защиты?.. Влияние властей в киберпространстве минимально, и кажется, будто никто ни за что не отвечает. И так и есть».
Кибер-RAT — это теория, сосредоточенная на вопросе, где совершаются преступления, а не кем. Идея заключается в том, что места, которые становятся частью нашей повседневности (дом, район, интернет-среда), влияют на вероятность того, окажемся ли мы жертвой или нарушителем. Важно, где мы проводим время. Например, в ходе одного исследования было обнаружено, что если мы часто совершаем покупки онлайн, мы повышаем риск стать жертвой мошенников
«Мне не раз удавалось убедить человека в том, что он виновен в преступлении, которого не совершал, перенес физическую травму, которой у него никогда не было, или в том, что на него напала собака, чего никогда не случалось… Эта книга – попытка объяснить фундаментальные принципы, по которым работает наша память, основываясь на биологических составляющих того, почему мы помним и забываем. Дать ответ на следующие вопросы: почему наше социальное окружение играет ключевую роль в том, как мы воспринимаем и запоминаем мир? Как наше представление о самих себе формирует наши воспоминания и формируется ими? Какое влияние оказывают СМИ и система образования на наше понимание (или непонимание) способностей человеческой памяти? Кроме того, это попытка детально рассмотреть некоторые из самых удивительных, иногда почти невероятных, ошибок, вариаций и заблуждений, которым подвержена наша память.
«Большинство склонно считать, что разум находится в голове. Но новейшие открытия физиологов говорят о том, что на самом деле он не сосредоточен полностью в мозге, а странствует по всему телу с караванами гормонов и ферментов, трудолюбиво осмысляя весь тот сплав чудес, которые мы привыкли называть “осязанием”, “вкусом”, “обонянием”, “слухом” и “зрением”. В этой книге я намерена исследовать происхождение и эволюцию ощущений; различие их сознательного восприятия в несхожих культурах; ранг каждого из них в системе ощущений; их роль и место в фольклоре и науке; связанные с ощущениями идиомы, которые мы используем, рассказывая о мире вокруг нас.
«Эта книга разрушает самый неприступный из всех существующих языковых барьеров… Барьер, отделяющий нашу ложь от подлинной правды», — так определил цель своего произведения британский писатель и журналист Брайан Кинг. Никто не готов сознаться в этом, однако все мы ежедневно кого-нибудь обманываем. Люди рождены лжецами, и каждый из нас врет в среднем по шесть раз в день (не то чтобы это строгий научный вывод, но статистически вполне достоверный). В своей необычной и остроумной книге Брайан Кинг пытается разоблачить всю глубину окружающего нас обмана. Он показывает в неприглядном (а для кого-то, может быть, и в приглядном!) свете не только явных лжецов — политиков, бизнесменов, рекламщиков и журналистов, — но и мелких лгунишек, например, наших детей, близких родственников и… нас самих! А еще читатель узнает, как ученые наблюдают за мозгом человека, решившего скрыть неприятную правду, и как распознать вероломного обманщика по случайным оговоркам и неосторожным жестам.
Во второй книге ярко описана сила астральных воздействий из непроявленного мира на раскрытого человека. После неудачного «пробуждения» автор пытается понять причину разрушения ментала и раскрыть тайну «голосов», которые управляли ею. Сова проходит через самоэкзорцизм, бунты и огненные откаты. Она никак не может понять, чем отличается пробуждение от одержания и зачем начались процессы трансформации у человека, который любит простую жизнь…
Новая няня вызывает у матери тревогу. На безлюдной автостоянке подозрительный незнакомец навязывает непрошеную помощь. Часто угрозы – не плод нашей фантазии, они реально подстерегают нас. В этой книге Гэвин де Беккер, ведущий мировой эксперт по насильственному поведению, показывает, как распознавать сигналы внешней среды и безошибочно реагировать на них. Опровергая мнение, что самые страшные акты агрессии обычно непредсказуемы, Беккер предлагает проверенные жизнью способы защитить себя и тех, кого вы любите.
Эта книга задумывалась по узкой теме: «Как я поборол свою негативную зависимость». Однако в процессе написания у меня постоянно присутствовало огромное желание делиться своими знаниями и убеждениями в более широком смысле, чем предполагает изначальная тема.Книга «рождалась» довольно долго и тяжело. Были периоды, когда мысли шли сплошным потоком, и мне оставалось лишь успевать их записывать. Но порой я не мог написать и двух предложений. Приходилось себя заставлять. Потом перечитывал написанное и понимал, что мне не нравится тот текст, который создан «под принуждением».
Большинство людей, которые хотят измениться, испытывают двойственность по отношению к перемене. Они видят причины измениться и причины не меняться. Они одновременно хотят измениться и не хотят этого. Такова человеческая природа. Мотивационное консультирование – психологический метод, который формирует у человека желание изменить что-то в своей жизни. Монография У. Р. Миллера и С. Роллника – создателей метода, – фундаментальная работа, которая в доступной форме с примерами раскрывает его сущность, ключевые навыки и формулирует конечную цель.