Психология женщины - [85]

Теперь что касается лечения: легкие затруднения часто проходят сами собой при благоприятных жизненных обстоятельствах. Но у меня есть сомнения, что изменения, представленные в четко выраженных типах личности, способен уловить психотерапевт, пользующийся менее деликатным инструментом, чем психоанализ, поскольку, в отличие от любого единичного невротического симптома, эти нарушения свидетельствуют о ненадежном фундаменте личности в целом. Не следует забывать, однако, что при всем при том жизнь может оказаться лучшим лекарем.

Статья 15. Невротическая потребность в любви [117]

Тема, которую я хочу сегодня обсудить, – невротическая потребность в любви. Наверное, я не представлю вам новых наблюдений, поскольку вы уже знакомы с клиническим материалом, который не раз излагался в той или иной форме. Предмет столь обширен и сложен, что я вынуждена ограничиться лишь несколькими моментами. Я по возможности вкратце остановлюсь на описании соответствующих феноменов и более подробно – на обсуждении их значения.

В этом контексте под термином «невроз» я подразумеваю не ситуационный невроз, а невроз характера, который начинается в раннем детстве и в той или иной мере охватывает всю личность.

Когда я говорю о невротической потребности в любви, я имею в виду явление, которое встречается в наше время в различных формах и с разной степенью осознания чуть ли не в каждом неврозе и выражается в чрезмерной потребности невротика в том, чтобы его любили, ценили, признавали и поддерживали, чтобы ему помогали и советовали, а также в чрезмерной чувствительности к фрустрации этих потребностей.

В чем состоит различие между нормальной и невротической потребностью в любви? Я называю нормальным то, что обычно для данной культуры. Все мы хотим быть любимыми и наслаждаемся, когда нас любят. Это обогащает нашу жизнь и дает нам ощущение счастья. В этих пределах потребность в любви, или, точнее, потребность быть любимым, не является невротическим феноменом. У невротика потребность быть любимым чрезмерна. Если официант или продавец газет менее приветливы, чем обычно, это может испортить ему настроение. Это может случиться и на вечеринке, если все не будут к нему дружелюбны. Нет необходимости приводить еще примеры, поскольку эти явления хорошо всем известны. Различие между нормальной и невротической потребностью в любви можно сформулировать следующим образом.

Если для здорового человека важно быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам или от которых он зависит, то невротическая потребность в любви является навязчивой и неразборчивой.

Эти реакции лучше всего наблюдать при анализе, поскольку в отношениях между пациентом и аналитиком имеется одна особенность, отличающая их от других человеческих отношений. При анализе относительное отсутствие эмоциональной вовлеченности врача и свободное ассоциирование пациента позволяют наблюдать эти реакции более легко, чем в повседневной жизни. Хотя неврозы могут различаться, мы снова и снова видим, сколь многим пациент готов пожертвовать, чтобы заслужить одобрение аналитика, и насколько он чувствителен ко всему, что может вызвать его неудовольствие.

Среди всех проявлений невротической потребности в любви я хочу выделить одно, весьма обычное для нашей культуры. Это переоценка любви. Я имею в виду, в частности, тип невротических женщин, которые чувствуют себя несчастными, неуверенными и подавленными до тех пор, пока рядом нет преданного человека, который бы их любил или о них заботился. Я имею в виду также женщин, у которых желание выйти замуж принимает форму навязчивости. Они застревают на этом моменте в жизни – выйти замуж – словно загипнотизированные, даже если сами абсолютно не способны любить, а их отношение к мужчинам крайне негативное. Такие женщины не способны развивать свой творческий потенциал и таланты.

Важной особенностью невротической потребности в любви является ее ненасытность, выражающаяся в крайней ревности: «Ты должен любить только меня!» Мы можем наблюдать это явление во многих браках, любовных отношениях и в дружбе. Ревность, как я ее здесь понимаю, представляет собой не реакцию, основанную на рациональных факторах, а ненасытность и требование быть единственным предметом любви.

Другим выражением ненасытности невротической потребности в любви является потребность в безусловной любви. «Ты обязан любить меня, как бы я себя ни вела». Это важный фактор, особенно в начале анализа. В таком случае у нас может возникнуть впечатление, что пациент ведет себя провоцирующе, но не путем первичной агрессии, а, скорее, вопрошая: «Будешь ли ты по-прежнему принимать меня, даже если я веду себя отвратительно?» Такие пациенты обижаются на малейший нюанс в голосе аналитика, словно говоря: «Вот видишь, все же ты меня не терпишь». Потребность в безусловной любви выражается также в их требовании быть любимыми, ничего не давая взамен: «Любить того, кто отвечает взаимностью, просто, но поглядим, сможешь ли ты меня любить, если ничего не получишь взамен». Даже то, что пациент должен платить аналитику, служит для него доказательством, что основное намерение врача не в том, чтобы помочь – иначе бы он не стал брать вознаграждение за лечение пациента. Это может зайти так далеко, что даже в собственной сексуальной жизни им может казаться: «Ты любишь меня только потому, что получаешь от меня сексуальное удовлетворение». Партнер должен доказывать свою настоящую любовь, жертвуя своими моральными ценностями, репутацией, деньгами, временем и т. п. Любое невыполнение этих абсолютных требований воспринимается как отвержение.