Психология установки - [2]

Что это действительно так, с точки зрения «психологии бессознательного», видно и из анализа самого бессознатель­ного психического содержания. В самом деле, что же мы должны разуметь под названием «бессознательное»? Как нам характеризовать как определенное качество это бессо­знательное? Допустим, у субъекта появляется какое-то же­лание, которое он считает неподходящим, может быть, по той или иной причине даже постыдным для себя. Что же проис­ходит в таком случае? Психология бессознательного прибе­гает здесь к помощи понятия . Она полагает, что субъект «вытесняет» это желание из пределов своего со­знания, что он не окончательно и всецело уничтожает, а лишь укрывает его в недрах бессознательного. Это вытесненное, отныне бессознательное, состояние не осознается, не пережи­вается субъектом как сознательное желание. Это, однако, не означает, что оно потеряно для него раз и навсегда. Оно все же остается в субъекте в какой-то степени и продолжает дей­ствовать в нем, но так, что он об этом ничего не знает. Так со­здается, согласно этой теории, одна значительная часть бес­сознательного психического содержания.

Но что происходит с этим содержанием в бессознатель­ном состоянии? Меняется ли оно по этой причине в какой-либо степени или переход его из сознательного состояния в бессознательное — это лишь простое механическое переме­щение одного и того же содержания, нисколько не касающе­еся его самого по существу? Как разрешает «психология бес­сознательного» эти вопросы?

Для того чтобы ответить на это, мы вспомним сначала, что происходит при движении психических процессов в обрат­ном направлении, т. е. в случаях перехода из бессознательно­го состояния в сознательное.

Нет сомнения, что для того, чтобы считать, что какое-нибудь состояние сделалось сознательным, нужно, чтобы оно предстало перед нами в форме одного из известных нам со­знательных состояний, скажем, в форме какого-нибудь эмо­ционального состояния, например чувства страха.

Отсюда бесспорно, что, по этой концепции, бессознатель­ное переживание как с момента своего возникновения, так и после перехода в состояние сознания является по существу одним и тем же переживанием: сознательное состояние мо­жет сделаться бессознательным, и наоборот, это последнее может перейти в состояние сознательное. Но это, конечно, не значит, что всякое сознательное явление обязательно долж­но сделаться бессознательным и, наоборот, всякое бессозна­тельное состояние должно стать сознательным. Все сводит­ся лишь к тому, имеется ли в каждом данном случае атрибут сознательного или не имеется.

Психология бессознательного определяет бессознатель­ное душевное состояние лишь отрицательно, т. е. как душев­ное состояние, лишенное сознательности, как бессознатель­ное душевное состояние. Для положительной характеристи­ки у нее нет никаких средств: она считает его процессом, который сейчас же по приобретении им признака сознатель­ности становится обыкновенным явлением сознания. Психо­логия бессознательного обозначает процессы вне сознания и без сознания, лишь отрицательно, лишь как нечто бессозна­тельное. Что касается его положительной характеристики, то такой попытки у нее не встречается вовсе, нужно полагать потому, что этой возможности у нее вообще нет.

Таким образом, мы видим, что понятие бессознательного не дает нам ничего нового для интересующего здесь нас воп­роса — для разрешения вопроса о Бессознатель­ный психический процесс вовсе не является для психологии бессознательного ступенью развития психики, ступенью, предваряющей и подготавливающей возникновение созна­тельных психических переживаний. Бессознательное, точно так же как и сознательное, представляет одну и ту же ступень развития — в качестве представителей разных ступеней раз­вития они не подходят.

Словом, нет сомнения, что с точки зрения психологии бес­сознательного понятие бессознательного не может быть ис­пользовано для обоснования факта наличия развития в пси­хике.

Таким образом, становится очевидным, что для буржуаз­ной психологии, полагающей психику лишь в субъектив­ном — сознательном или бессознательном — процессе, точка зрения развития остается совершенно чуждой.

Конечно, существует не одна попытка, утверждающая на­личие факта психического развития как в онтогенезе, так и в филогенезе. Но в этих случаях речь идет всегда о развитии психического как сознательного процесса. Что же касается вопроса о том, какие же ступени предшествуют возникнове­нию психики как сознательного процесса, как готовится воз­никновение этого процесса и переход его в активное состоя­ние, то в буржуазной науке он до настоящего времени оста­ется без должного внимания. Дело в том, что этого вопроса никогда и не существовало для традиционной психологии, поскольку в ней с самого же начала догматически предпола­галось, что сознательная психическая жизнь так же первич­на, так же самобытна и невыводима, как физическая, матери­альная действительность. Догматически допускалось, что душа, проявляющаяся в акте познания, чувства и воли, явля­ется первичной данностью и поэтому сводить ее к более ран­ним ступеням развития вряд ли могло кому-либо прийти в голову. Во всяком случае можно утверждать, что предысто­рия души как таковой никогда не являлась предметом серь­езных научных исканий буржуазной психологии.