Психология стресса - [55]

Исследования влияния звука на болевую чувствительность указывают на то, что сильный звук не только нарушает восприятие "пространства внутри себя", о чем говорилось выше, но и уменьшает чувствительность, если так можно сказать, "внутри себя". Сильные акустические воздействия могут существенно изменить структуру такой безусловной реакции, как чувство боли. Гарднер и Ликлидер [207] использовали громкий звук (музыка плюс белый шум) для подавления чувства боли при стоматологических операциях. Больной сам усиливал звук до того уровня, пока исчезало или существенно снижалось чувство боли. При этом звук достигал 116 децибелл. У 1000 больных во время операции за счет звукового воздействия в 65 % случаев было полное обезболивание, в 35 % – значительное подавление болей. По мнению Г.И. Косицкого и В.М. Смирнова, в книге которых цитированы указанные выше авторы, в этом и в других подобных случаях "действие добавочного звукового раздражителя вызывает возникновение очага доминантного возбуждения в определенных пунктах коры больших полушарий мозга, благодаря которому подавляется реакция на другие, в том числе и на болевые, раздражители" [156, с. 164].

Основное место приложения звукового экстремального воздействия – слуховой анализатор. Данные о его функциональной перестройке необходимы для понимания механизмов акустического стресса. Известно, что непродолжительное акустическое воздействие уже при интенсивности 110 Дб понижает слуховую чувствительность [82, 138], интенсивность звуковых ударов 186 дБ – порог разрыва барабанных перепонок у человека, тогда как 196 дБ – порог легочного повреждения [293]. Снижение слуха могут вызывать не только интенсивные звуки, но и угнетение деятельности слуховой системы при негромком, но ритмическом ее раздражении [13].

Клинико-психологические аспекты акустического стресса

Аудиогенные эпилептиформные реакции. Как указывалось, сильные звуки могут тормозить двигательную, поведенческую активность людей. Известно, что сверхсильный длительный звук, сопряженный с моделированием опасности, воспринимаемой как реальная, может на сравнительно длительный срок – на несколько минут – вводить людей в шоковое состояние, которое подчас переходит в состояние прострации с катаплексией или в истерический припадок, подчас сопровождающийся судорогами [207 и др.]. Аудиогенные эпилептоидные судорожные припадки возникают у людей, больных эпилепсией. В.М. Бехтерев наблюдал у человека эпилептические припадки, вызванные громкой музыкой; М.П. Никитин описал больного, у которого возникал судорожный припадок, если он слушал совершенно определенную арию из классической оперы [207, с. 116–117]. Известен случай возникновения у больных эпилепсией припадков при звуке дверного звонка, внезапного шума и пр.

Своеобразная судорожная эпилептиформная реакция, возникающая при интенсивном акустическом воздействии у ряда животных, привлекала внимание различных исследователей. Многочисленные исследования этой реакции как модели избыточной патологической активизации двигательной сферы при интенсивном стрессоре позволили существенно продвинуться в изучении поведения при стрессе.

Л.В. Крушинский и его сотрудники, исследовавшие поведение белых крыс при прерывистом звуке электрического звонка 80–130 дБ, обнаружили, что у значительного числа животных в ответ на звук возникает двигательное возбуждение [164]. У некоторых животных оно сразу переходило в судорожный припадок. Такие крысы были названы "одноволновыми". У других животных первичное двигательное возбуждение при непрерывном звучании звонка прерывалось на 10–15 секунд, после чего движения вновь активизировались, что заканчивалось судорожным припадком с тоническими и клоническими судорогами. Эти крысы обозначались как "двухволновые". После моторного возбуждения и судорожного припадка обычно наступало ступорное состояние и затем полная арефлексия. Через 1–2 минуты после восстановления рефлексов наблюдалась "восковая гибкость", когда животному можно было придать любую вычурную позу. Наконец, были крысы, их было большинство, у которых в ответ на включение звонка не возникало судорожных припадков и либо возрастала двигательная активность, либо поведение существенно не изменялось.

С. Ничков и Г.Н. Кривицкая отметили в структуре двигательной активности крыс при звуковом воздействии агрессивность, повышенную возбудимость, защитные движения, принятие позы беспокойства – поднимание на задние лапки. Некоторые животные в этих условиях вздрагивали, забивались в угол клетки или принимали "мимикрическую" защитную позу [207]. Как свидетельствуют эти авторы, сразу после прекращения действия звука крысы всегда оставались неподвижными. В большинстве случаев животные были расслабленные и очень покорные. Однако у некоторых, напротив, появлялась пугливость (они вздрагивали при малейшем шорохе) и агрессивность с повышенной чувствительностью к прикосновениям.

Л.В. Крушинским на основании многолетних исследований было показано, что возникновение аудиогенных судорожных или миоклонических припадков возможно при достаточно высоком уровне возбудимости нервной системы, при сравнительно слабых тормозных процессах [163, 165]. "Физиолого-генетический анализ показал то значение взаимодействия между возбуждением и торможением в формировании припадков рефлекторной эпилепсии, которое обусловливает "фенотипический узор" патологического процесса" [162, с. 502].