Психология стресса - [54]
Проведенные нами эксперименты характеризовались наличием у испытуемых стенической установки на успешное прохождение ими "испытаний" с шумовыми воздействиями. Эта психологическая установка, надо полагать, способствовала сохранению положительных социальных устремлений и эмоций, препятствуя появлению таких проявлений, как агрессивность.
Комбинированное действие двух и более стресс-факторов, как правило, усиливает стрессогенный эффект, легче приводя к дистрессу. Акустический стрессор, если он сопровождается вибрацией, усиливает у людей непроизвольные движения и тремор [50].
Напомним, что серии акустических импульсов, воспроизводившиеся в наших экспериментах, создавали значительную вибрацию окружающих предметов, выхлопы огня и дыма способствовали возникновению у испытуемых чувства опасности.
Многие авторы обращали внимание на то, что действие шума в комбинации с эмоциональными факторами изменяет социальную направленность поведения. Однако достоверными можно считать только данные Бандуры [304] и Берковича Л. [311], показавших, что шум повышает агрессивность аудитории при просмотре фильма, активизирующего это чувство. В другом эксперименте у людей, наблюдавших в кино эпизоды драки, интенсивность и число "ударяющих" движений возрастали, чего не было при просмотре спортивных фильмов [389].
Есть указания на то, что при акустическом стрессе может изменяться агрессивность людей. При интенсивных шумовых воздействиях возрастала лабильность поведения, т. е. увеличивалась раздражительность [395]. Причем у мужчин в отличие от женщин она возрастала в большинстве экспериментальных ситуаций [331]. При акустическом стрессе отмечалась наряду с возрастанием возбудимости "отходчивость" испытуемых после раздражения, усиление чувства сопереживания и т. д. [389]. Следует сказать, что подобный феномен возникал при наличии психологической установки различных стрессоров [434, 452]. Отмечено, что при высокой социальной значимости решения, принимаемого человеком, шум не влиял на это решение [379, 380]. Разная направленность реакций на акустический стрессор, как и вообще направленность изменений биологической активности, зависит в значительной мере от интенсивности фактора, побуждающего эту активность. Сверхсильная, как и очень слабая, интенсивность раздражителя может ослабить или затормозить адаптивную активность биологической системы. В тех исследованиях, где звуковое воздействие активировало психические процессы и реакции, интенсивность звукового воздействия была в диапазоне 80–95 дБ. Такое звуковое воздействие следует расценивать как среднее, а не сильное, как его оценивали авторы.
В наших экспериментах (описанных выше) при одном уровне интенсивности акустических воздействий возникали поведенческие реакции, характеризовавшиеся у одних людей торможением двигательной активности, у других – ее возрастанием. Это говорит о значении индивидуальной предрасположенности человека к той или иной направленности изменений поведения при акустическом стрессе, т. е. одно и то же воздействие для одних людей может оказаться "сверхсильным", для других – "средним" и т. д.
Слуховой анализатор, являясь звеном системы пространственной ориентации, тесно связан с остальными ее звеньями, прежде всего с вестибулярным аппаратом, со зрением, с кожной и мышечной чувствительностью. Неадекватные, чрезмерные акустические нагрузки не только изменяют слуховую функцию, но и вносят помехи в перцепторные процессы разной модальности. Данные о деформации восприятия при звуковом "ударе" важны не только для оценки нарушений восприятия информации разной модальности, но также для понимания психологических механизмов перестройки поведения при акустическом стрессе.
Показано, что звуковые воздействия влияют на вестибулярную функцию [296 и др.]. Шумовой раздражитель до 130 дБ с переменой частот может вызывать головокружение, а при определенной удаленности предметов от наблюдателя – нарушение их восприятия в виде смешения контуров. Наряду с нарушением восприятия "себя в пространстве" нарушается и восприятие "пространства вокруг себя". Нарушения восприятия могут не выходить из-под контроля сознания субъекта и осознаваться как иллюзорные ощущения: "головокружение", иллюзорное "смещение контуров" рассматриваемых объектов. Звуковые раздражители 90 дБ и более ухудшают остроту бинокулярного зрения, по мнению авторов этого сообщения, вследствие значительного увеличения зрачков как результата нарастающей при этих воздействиях симпатикотонии. При звуковом воздействии 137 дБ обнаружены нарушения горизонтальных движений глазных яблок [207, с. 35]. Порог чувствительности по показателям зрачковой реакции (как и реакции периферического кровообращения) около 70 дБ.
Как осознаваемые, так протекающие бесконтрольно со стороны сознания нарушения восприятия разных модальностей могут явиться, во-первых, фактором снижения надежности человека как звена человеко-машинных систем, во-вторых, эти нарушения могут стать причиной деформации поведения человека, испытавшего звуковое воздействие. В последнем случае может измениться надежность человека как звена социальной системы (группы операторов, производственного коллектива и т. п.).
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга приближает читателя к более глубокому восприятию эстетических ценностей Японии. В ней идет речь о своеобразии японской культуры как целостной системы, о влиянии буддизма дзэн и древнекитайских учений на художественное мышление японцев, о национальной эстетической традиции, сохранившей громадное значение и в наши дни.
Профессор Тель-Авивского университета Биньямин Файн – ученый-физик, автор многих монографий и статей. В последнее время он посвятил себя исследованиям в области, наиболее существенной для нашего понимания мира, – в области взаимоотношений Торы и науки. В этой книге автор исследует атеистическое, материалистическое, светское мировоззрение в сопоставлении его с теоцентризмом. Глубоко анализируя основы и аксиомы светского мировоззрения, автор доказывает его ограниченность, поскольку оно видит в многообразии форм живых существ, в человеческом обществе, в экономике, в искусстве, в эмоциональной жизни результат влияния лишь одного фактора: материи и ее движения.