Психология стресса - [140]
Рептилии во время парения в невесомости совершали частые движения лапами и движения туловищем в виде "извивания".
У птиц после исчезновения действия силы тяжести возникали маховые движения крыльями в виде непрерывного взлета, в результате они летели "вверх", к потолку, переворачивались и летели к полу, далее снова к потолку и т. д. о второго, третьего режима (см. табл. 5) эта реакция угасала и птицы повисали в воздухе в своеобразной позе с крыльями, вытянутыми за спиной, и с растопыренными перьями хвоста; они могли цепляться за обшивку кабины, сохраняя позу с вытянутыми крыльями. Начиная с 20-го режима птицы зависали в невесомости со сложенными крыльями и хвостом.
Двигательная активность млекопитающих в невесомости усиливалась. Первоначально возникали движения, напоминающие бег животного: у мышей и крыс – "барабанящие", реципрокные движения выпрямленными конечностями, у всех прочих – "прыжки" (чередующиеся сгибания и разгибания туловища) и "барабанящие" движения конечностями. Одновременно у млекопитающих, кроме морских свинок и кроликов, возникали вращательные движения выпрямленным хвостом; в результате реактивного момента туловище начинало вращаться в противоположную сторону. Повышение двигательной активности всегда сопровождалось возбуждением животных: криком, расширением глазных щелей, у кошек – выраженной хватательной реакцией. Все эти реакции с самого начала невесомости протекали на фоне выраженной экстензии конечностей и запрокидывания головы назад. В экспериментах отмечена активизация некоторых вегетативных функций млекопитающих: усиление саливации, мочеиспускания и дефекации (которые начинались в невесомости), у кошек перспирация. Случаев рвоты не было. По мере возникновения адаптации к невесомости, при многократном ее повторении (см. табл. 5), первоначально исчезали "прыжки", затем "барабанящие" движения лапами. Животные переставали вращать хвостом, продолжая держать его при невесомости вытянутым в дорзальном направлении. После исчезновения двигательных реакций экстензия конечностей и туловища становилась более заметной. По мере адаптации животных экстензорная реакция исчезала. При отсутствии силы тяжести они повисали, замерев в воздухе, поджав лапы к животу, выпрямляя их только, чтобы схватить за какой-либо предмет, оказавшийся поблизости. Поведение кошек и собак отличалось по сравнению с прочими животными более быстрым наступлением адаптации к невесомости и большим индивидуальным разнообразием реакций.
Нельзя утверждать, что невесомость совершенно незнакома земным существам. Исчезновение силы тяжести сравнительно часто испытывают различные организмы в условиях наземного существования. Возникая лишь при свободном падении, невесомость, по-видимому, сигнализирует об опасности возможного удара о землю и не длится, как правило, более 2–3 сек. Нам представляется, что механизмы физиологических реакций, вызванных исчезновением силы тяжести, следует рассматривать, исходя из представлений о динамике процессов, которые возникают в организме при свободном падении. Известно, что у животных падение вызывает экстензорную (лифтную) реакцию конечностей и туловища, вращательные движения хвостом (они стабилизируют животное в потоке встречного воздуха), активизацию хватательных рефлексов. Биологическое значение этих моторных актов – в подготовке позы, обеспечивающей наиболее безопасное приземление.
Подобные реакции отмечены [310, 146 и др.] у животных и в начальном периоде невесомости в полетах па самолетах и спутниках. В двигательпом возбуждении можно выделить [115, 118] тоническую (экстензорную) реакцию конечностей и туловища и моторную реакцию – хватательные движения, вращательные движения хвостом, реципрокные движения конечностей в виде прыжков и бега. Сходство моторики в начальном периоде невесомости и при падении свидетельствует о том, что этот период, по-видимому, воспринимается животными как падение. Невесомость, продолжающаяся более 2–3 сек., не имеет каких-либо фило- или онтогенетических прецедентов, и, становясь сигналом чрезвычайной опасности, вызывает интенсивную оборонительную реакцию "убегания" (движения в виде прыжков и бега, крик, расширение глазных щелей и пр.).
Г. Мэгун [202] указывает, что реципрокное сгибание конечностей, сочетающееся с прогибанием спины, постоянно возникает при прямом раздражении ретикулярной формации, причем невозможность вызвать ретикулоспинальное торможение объясняется функциями коры, снижающей возбудимость продолговатого мозга. Удаление областей вестибулярного представительства в коре препятствует развитию двигательного возбуждения в невесомости у кошек. Чрезмерная выраженность реципрокных движений может расцениваться как результат растормаживания подкорки: реципрокные движения конечностей характерны для эмбрионального периода до сформирования функций коры.
При невесомости, создаваемой в закрытых кабинах самолетов, спутников и т. п., информация, поступающая от гравирецепторов (вестибулярного, кожно-мышечного) и ряда интероцепторов, свидетельствует об исчезновении реакции опоры, о падении, т. е. об опасном для организма животного или человека нарушении стабильности окружающего. В то же время зрение сигнализирует об отсутствии пространственных изменений, вокруг видны те же стены, пол и потолок кабины. Таким образом, возникают два противоречивых потока информации. Анализируя работу различных сенсорных систем, Хольст [421] предположил, что в случае, когда от разных рецепторов поступают противоречивые сообщения, в низших мозговых центрах происходит "нейтрализация", "гашение" их и высших центров достигает только "остаток преобладающего сигнала".
Похоже, наиболее эффективным чтение этой книги окажется для математиков, особенно специалистов по топологии. Книга перенасыщена математическими аллюзиями и многочисленными вариациями на тему пространственных преобразований. Можно без особых натяжек сказать, что книга Делеза посвящена барочной математике, а именно дифференциальному исчислению, которое изобрел Лейбниц. Именно лейбницевский, а никак не ньютоновский, вариант исчисления бесконечно малых проникнут совершенно особым барочным духом. Барокко толкуется Делезом как некая оперативная функция, или характерная черта, состоящая в беспрестанном производстве складок, в их нагромождении, разрастании, трансформации, в их устремленности в бесконечность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этюды об искусстве, истории вымыслов и осколки легенд. Действительность в зеркале мифов, настоящее в перекрестии эпох.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.