Психология религии - [41]

— Только на основе веры в бога возможно выступать против теории классовой борьбы, возникшей в конечном счете из безбожия. Вера в бога дает нам для этой борьбы такую силу, что не потребуется никакой другой помощи. Из веры в бога, и только из нее, вытекают все взгляды и условия, необходимые для преодоления теории классовой борьбы, — открыто заявлял экономист Зомбарт.

Даже страстный борец с церковью Вольтер, которому принадлежат слова в ее адрес — «раздавим гадину!», рассматривал веру в бога как своего рода узду для народа. Этот взгляд привел его к мысли:

— Если бы бога не было, его следовало бы выдумать!

Однажды за ужином в присутствии Вольтера д’Аламбер и Кондорсе стали защищать атеизм; тогда «фернейский патриарх» поспешно удалил из столовой прислугу, а после этого сказал:

— Теперь, господа, вы можете продолжать ваши речи против бога; я не желаю, чтобы мои’ слуги зарезали и обокрали меня нынешней же ночью, поэтому я предпочитаю, чтобы они вас не слушали.

Этот случай приводит Г.В. Плеханов со слов Маллэ дю Пана. Если верить Генриху Гейне, то и Кант считал, что для его лакея Лампе необходима вера в воздушные замки на небе.

Нельзя не согласиться с Бертраном Расселом, который, сообщив о выступлении крупных физиков и биологов с заявлением, что новые завоевания науки якобы опровергли старый материализм и содействовали восстановлению религиозной истины, делает вывод:

— То, что они заявили для поддержки традиционных религиозных верований, они сказали не в своем ученом качестве, а скорее в качестве граждан, заботящихся о защите частной собственности.

Верил ли в бога Павлов?

Академик И.П. Павлов, создатель завоевавшего весь мир учения о высшей нервной деятельности, был сыном рязанского протоиерея и внуком сельского дьячка и, следовательно, вырос в религиозной семье. Известно, что иногда он со своей женой, Серафимой Васильевной, ходил в церковь. Отсюда пошел до сих пор еще поддерживаемый церковниками слух, что Иван Петрович якобы был верующим человеком.

Но это полностью опровергается его собственными, совершенно недвусмысленными словами.

— Я ведь сын священника, вырос в религиозной среде, однако, когда я в 15–16 лет стал читать разные книги и встретился с этим вопросом, я переделался, — говорил он на одной из «клинических сред».

И это не было случайной фразой. В другое время, раньше, он высказал эту мысль почти теми же словами:

— В 14–15 лет я прочел Чернышевского и был поражен реальностью и силой мыслей, и я в три дня переделался.

Вопреки желанию отца, он из семинарии перешел на естественный факультет университета. Своей невесте он прямо писал:

«Сам я в бога не верую и никогда не молился».

Вот несколько высказываний о Павлове его учеников. Ближайшая сотрудница и друг его Мария Капитоновна Петрова писала:

«Я в течение 25 лет находилась в постоянном контакте с ним, много раз слышала его высказывания по этому вопросу. Он, конечно, был атеист и иным быть не мог».

Л.Н. Федоров рассказывал, что один слушатель задал Ивану Петровичу такой вопрос:

— Уважаемый Иван Петрович! Я приехал за две тысячи верст, чтобы спросить у вас, есть ли бог?

И Павлов ответил:

— Если вы у себя поблизости не нашли подтверждения существования бога, то какая у вас уверенность в том, что вы найдете это подтверждение вдали за две тысячи верст? Глупо на это тратить время.

Вся суть разработанного Павловым учения о высшей нервной деятельности, вся суть его непримиримой драки с идеалистами — психологами и физиологами несовместима с религиозным мировоззрением.

Жена Ивана Петровича, религиозный человек, также сказала у его могилы, что Иван Петрович был неверующим и что вся его работа была направлена к отрицанию религии. Ведь только из уважения и любви к ней он соблюдал известную видимость религиозных обрядов. Так, на одной из «сред», накануне праздника пасхи, он сказал:

— Наступают каникулы, я человек неверующий, но я привык к определенному жизненному стереотипу и в лабораторию ходить не буду, а кто хочет, может ходить или не ходить.

Большой интерес представляет следующее высказывание Ивана Петровича о происхождении религии, полностью совпадающее с марксистскими взглядами:

— Когда человек впервые превзошел животное и когда у него явилось сознание самого себя, то ведь его положение было до последней степени жалкое: ведь он окружающей среды не знал, явления природы его пугали, и он спасал себя тем, что выработал в себе религию, чтобы как-нибудь держаться, существовать среди этой серьезнейшей, могущественнейшей природы.

Павлов глубоко и правильно объяснял проявления религиозности больных:

— Мне казалось бы (и это вполне естественно), что раз человек обижен жизнью, раз у него несчастье такое, что нет надежды на счастье, благополучие и т. д., то что тут удивительного, что человек обращается к религии и рассчитывает на помощь свыше.

А вот что сказал Иван Петрович Павлов по поводу другой больной:

— Тогда, конечно, будешь от такой дрянной действительности больше удаляться, будешь мечтательной, будешь религиозной, потому что религия существует не для радостных, для веселых; в жизни она не нужна, это присказка, а для таких она какая-то надобность, это выход известный.